[Joui-team]

Название: Баланс и мемуары
Автор: команда Джои:  Joui-team
Бета: команда Джои:  Joui-team
Размер: драббл
Персонажи: Элизабет, Кацура
Тема: юмор
Жанр: повседневность, юмор
Рейтинг: PG
Саммари: составление бухгалтерского отчета иногда напоминает написание мемуаров.

— Если мы этого не сделаем, мы будем совсем как обычные бандиты, понимаешь? — спросил Кацура, проникновенно глядя в глаза Элизабет.

"Если мы это сделаем, мы будем необычайные идиоты!" — подумала Элизабет. Но на табличке не хватило бы места для выражения всех её чувств, потому она подняла надпись: "Понимаю".

— И, кроме тебя, мне некому это доверить! — воодушевленно продолжал Кацура.

"Вот спасибо!" — показала табличку Элизабет. Сарказм, к сожалению, в письменном виде не передать. Так что Кацура даже обрадовался её энтузиазму.

— Титульный лист я уже сделал, ну а дальнейшее предоставляю тебе! — сказал он и отправился по каким-то очередным делам во спасение государства.

Элизабет с тоской взглянула на письменный стол, на котором лежала кипа бумаг. На верхнем листе, сделанная каллиграфическим почерком Кацуры, красовалась надпись:

«Для налоговой службы Эдо

Годовой баланс благотворительной организации
~Патриоты Джои~

Учредитель: К. Кацура»

Элизабет со вздохом села за стол и взялась за кисточку и тушь. Быть правой рукой лидера революционного движения — страдание и боль.

* * *

Через четыре часа Элизабет с чувством выполненного долга пролистывала готовый балансовый отчёт. Ей подумалось, что он весьма напоминает мемуары - за каждой строчкой стояло какое-то запоминающееся событие.

« Доходы:
— подработка в кошачьем кафе "Мяу-Мяу";

(Там Кацура проработал недолго, его слишком плющило от того, что в кафе имелись кошечки и котики. Он постоянно порывался их тискать, вместо того, чтобы зазывать новых посетителей).

доходы:
— подработка в корейском ресторане "Гав-Гав";

(И там Кацура недолго задержался).

расходы:
— ремонт корейского ресторана "Гав-Гав";

(Кацура решил уничтожить ресторан, когда узнал, что его название фактически является сильно урезанной версией меню. Только быстрая реакция Элизабет помогла предотвратить масштабные разрушения).

расходы:
— костюмы для детского праздника;
— реквизиты для детского праздника;
— порох;

("Идеологическое воспитание эффективнее, когда начинается с младых лет", — сказал тогда Кацура. И потому было решено показать воспитанникам местного детского сада театральное представление "Доблестные Джои против Аманто и Шинсенгуми". А после этого устроить салют).

расходы:
— ремонт помещения после детского праздника;
— лечение после детского праздника;

(Нельзя не признать, что в теории Кацура был прав. Детишки действительно прониклись идеями и духом Джои, причём настолько, что напали на тех членов революционной ячейки, кто играл Аманто и Шинсенгуми. Те, кто не присутствовал там, потом не могли поверить, насколько серьёзные травмы могут нанести двадцать дошкольников.

А ещё, после детского праздника на будущее стоило запомнить, что самодельные салюты - плохая идея. Мать одного из патриотов даже приходила жаловаться на то, что её сынку спалили брови и причёску. Элизабет считала, что это стыдно, так прятаться за материной юбкой. Но Кацура воспринял всё серьёзно и обсудил с женщиной эту проблему. С тех пор она стала фанаткой Кацуры и часто приносила ему домашние пирожки. Кацура всегда их раздавал остальным патриотам).

доходы:
— прибыль от работы дублёром в рекламе шампуней, кондиционеров, парикмахерских;

(Это было чуть ли не единственным стабильным источником дохода. К Кацуре почти не каждый день на улицах приставали люди из модельных агентств. Элизабет удалось убедить Кацуру, что лично фотографироваться для рекламных плакатов - не дело для лидера революции. Конечно, Элизабет больше беспокоило то, что после сьемки в рекламе Кацура стал бы слишком узнаваем. Но вот дать сфотографировать только волосы - почему нет. По ним Кацуру вряд ли узнают).

расходы:
— помощь вдовам ветеранов революционного движения;

(Вообще-то, помогал Кацура всего одной вдове. И то только тем, что ходил обедать к ней в закусочную. Но налоговикам совсем не обязательно знать такие подробности).

Элизабет решила не перечитывать всё - и так столько времени потрачено на этот ненужный документ. Она поставила на последней странице печать и подписалась как главный бухгалтер благотворительной организации ~Патриоты Джои~. Другого бухгалтера у них не было, но и это налоговикам не нужно знать - пускай считают их серьёзной фирмой.

"А теперь нужно только упаковать в конверт и отправить в налоговую службу", - подумала Элизабет.

И не забыть добавить туда бомбу с часовым механизмом - чтобы правительство не расслаблялось, ведь Джои всегда рядом!

Вопрос: Понравилось?

1. Да.		36	(100%)
Всего:		36

@темы: Юмор, фик: авторский, Gintama: Joui Wars, Джои

---

[Joui-team]

Название: Главный фанат Кацуры
Автор: команда Джои:  Joui-team
Бета: команда Джои:  Joui-team
Размер: драббл
Персонажи: Кацура, Гинтоки
Тема: юмор
Жанр: юмор, повседневность
Рейтинг: PG-13
Саммари: Оказывается, не только враги, но и особо ярые фанаты могут доставить проблем лидеру революции.

В дверь позвонили в десять утра. Для Гинтоки это было невероятно рано, и он решил не вставать и не открывать — тем более, вдруг там пришли за квартплатой. Но посетитель был настойчив и позвонил ещё раз. Ну, это явно не Отосе прислала — Тама или Катерина уже бы дверь выбили. И почему Кагура и Шинпачи выбрали именно этот день для ночёвки у Отае? Сейчас бы хоть раз в жизни пригодились, открыли дверь...
Гинтоки с трудом встал, по пути в коридор вспомнил много матерных слов и приготовился их высказать непрошеному гостю, рывком открыл дверь и грозно уставился на посетителя — щупленького мужичка с очень одухотворённым выражением лица.
— Доброе утро! У вас есть время побеседовать о спасителе нашем — Кацуре? — поинтересовался мужичок.
Гинтоки даже ругательства забыл и молча спустил с лестницы опасного психа.

* * *

На следующий день опять в дверь позвонили.
— Тут что, проходной двор? — проворчал Гинтоки, но всё-таки решил открыть. На этот раз пришёл Кацура.
— Если ты тоже меня в свою секту приглашать явился, то сразу говорю: нет! — заявил Гинтоки.
— Мне нужно, чтобы ты дал мне совет, как боевой товарищ боевому товарищу, — как всегда серьёзно ответил Кацура.
— Мы давно никакие не товарищи. И бесплатно советов не даю!
Естественно, Кацура полностью проигнорировал эти слова: Гинтоки вообще подозревал, что Кацура страдает избирательной глухотой: слышит только то, что хочет слышать. Хотя, почему страдает, скорее он наслаждается тем, что можно людей доводить.
— Я слышал, у тебя бывает проблемы со сталкерами, так вот... — начал Кацура, но Гинтоки зажал ему рот и втащил в дом.
— Не упоминай вслух, а то появится! — прошипел Гинтоки.
Кацура уселся на диванчике, будто ему предложили устроиться поудобнее.
— Ну ладно, в чём дело, Зура? — сдался Гинтоки. Всё равно ведь не уйдёт, пока всё не скажет.
— Я не Зура, я Кацура. А дело было так... — приступил к рассказу Кацура.

* * *

Дело было так: Кацура, как ему часто приходилось, работал зазывалой в одном из хостесс-баров квартала Кабуки. Но, так как он никогда не забывал о своей высокой миссии, он рекламировал и Джои: "Молодой человек, зайдите в наш бар — хорошо проведёте вечер! Или вступите в Джои — хорошо проведёте оставшуюся жизнь!"
Естественно, Кацура не упоминал о том, что вероятная продолжительность оставшейся жизни резко уменьшалась, если человек вступал в Джои. Антиреклама организации не нужна.
В тот вечер бар популярностью не пользовался. Но один человек простоял рядом с Кацурой весь вечер, не сводя с него глаз. Другой бы почувствовал себя неуютно, но не бесстрашный лидер Джои. Кацура просто протянул наблюдателю кипу брошюрок о Джои и продолжил работать.
А на следующий отбор кандидатов в Джои этот невзрачный мужичок, наблюдавший за Кацурой, пришёл вступать в организацию. Он принёс не только своё резюме, но и справку о здоровье, в том числе от венеролога, выписку из налоговой службы и диплом за первое место по скоростному оригами. Тогда Кацуру ничего не насторожило, хотя при собеседовании будущий патриот настойчиво намекал Кацуре, что он отличная партия для замужества.
Итак, кандидат показался Кацуре ценным кадром и был принят на испытательный срок.
Поначалу Кацура не мог на него нарадоваться — новый член патриотического движения на собраниях сидел тише мышки и внимательно слушал Кацуру, в отличие от остальных, которые только и делали, что говорили о корейских драмах и прочей ерунде, которая не способствует освобождению страны от ига аманто.
Так же новичок с удовольствием сопровождал Кацуру в обходы квартала Кабуки на предмет инопланетных вредителей, с таким же удовольствием помогал Кацуре расклеивать патриотические листовки и приносил Кацуре перекусить, когда обязанности лидера не позволяли ему нормально пообедать. Они вместе писали на здании полицейского управления обидные граффити и вместе убегали от Шинсенгуми. В общем, идиллия.
Первый тревожный звоночек в сознание Кацуры прозвенел, когда мужичок принялся таскать ему букеты цветов. Во-первых, их некуда было девать, а во-вторых, Кацура не любил цветы, он любил дело революции.
Звоночек превратился в настойчивый и неприятный звук сирены, когда однажды ночью Кацура сказал Элизабет: "Пойдём спать!", а Элизабет вслух ответила, что с удовольствием, скинула костюм, а под ним оказался тот самый мужичок. Настоящая Элизабет, как потом выяснилось, срочно отбыла по делам, попросив предупредить Кацуру. Конечно, её просьба была проигнорирована.
С тех пор новичок не отходил от Кацуры ни на шаг, хотя ему был сделан строгий выговор за то, что он выдавал себя за Элизабет. Последней каплей стало то, что на следующем собрании Джои новичок предложил Кацуре руку и сердце.
Кацура патриотично заявил, что для личной жизни времени у него нет, он должен спасать страну.
"Святой, святой!" — поражённо пробормотал мужичок.

* * *

— И с тех пор он такой странный, — закончил Кацура. — И что предлагаешь мне сделать?
Гинтоки задумался. Нормальный человек уже через пару дней знакомства с Кацурой понял бы, что Зура давно двинулся крышей и представляет опасность для окружающих. А раз этот мужик не понял, значит, они два сапога пара.
— Да ничего не делать, совет вам да любовь, — ухмыльнулся Гинтоки.
— Как ты можешь шутить такими вещами?! — возмутился Кацура. — Я должен спасти эту страну, у меня нет времени на фривольные глупости!
— Своди его к психиатру, — пожал плечами Гинтоки. Хотя тут психиатр не поможет. В таком тяжёлом случае даже лоботомия, наверное, не поможет...
— Тебе вот смешно, а дело Джои страдает! — с пафосом сказал Кацура.
Гинтоки разговор наскучил, и он выпроводил Кацуру, пообещав что-нибудь придумать. К счастью, долго думать ему не пришлось — за пропаганду антигосударственного движения сталкера Кацуры арестовали.
Вот так, сами не зная того, Шинсенгуми Кацуре здорово помогли, и всё кончилось хорошо.

Вопрос: Понравилось?

1. Да.		27	(100%)
Всего:		27

@темы: Юмор, фик: авторский, Gintama: Joui Wars, Джои

---

[Joui-team]

Название: Фруктовый салат
Автор: команда Джои:  Joui-team
Бета: команда Джои:  Joui-team
Размер: мини
Персонажи: Сакамото Тацума, Кацура Котаро, аманто
Тема: юмор
Жанр: юмор, приключения
Рейтинг: PG-13
Саммари: Сакамото планирует диверсию...

Корабль аманто негромко гудел моторами, и звук отражался от металлических стен ангара. По корпусу корабля бежали огни: голубые сияли на носу и боках, опущенный трап был расцвечен желтым и красным. Сакамото казалось, что он может любоваться этим волшебным зрелищем бесконечно. Разве может быть что-то прекраснее могучей машины, готовой взмыть в безбрежное небо?.. В такие минуты Сакамото расстраивало только одно: никто из товарищей Джои не разделял его восторга.
– Мы так и будем сидеть за этим подъемником, как идиоты? – сердито спросил Кацура.
– Мы ждем, когда они погрузят первую партию ящиков и уйдут за второй, – пояснил Сакамото. – И пока их не будет, мы проберемся в трюм и устроим там диверсию!
– И все-таки это дурацкая идея, – поморщился Кацура.
– Это гениальная идея! Мы подорвем их боевой дух, уничтожим запасы продовольствия и…
– Сакамото. Это торговый корабль. Он даже не снабжает армию! С чего тебе вдруг приспичило нападать именно на него?!
Сакамото кашлянул в кулак. Ему приспичило, как элегантно выразился Кацура, нападать именно на этот корабль по одной простой причине: он перевозил экзотические фрукты, и Сакамото страсть как хотелось взглянуть на них своими глазами. Проще говоря, изобрести свой гениальный план Сакамото заставило банальное любопытство. Но разве объяснишь это Кацуре?
– Уходят! – сказал Сакамото и осторожно выполз из-за подъемника. На самом деле грузчики-аманто как раз остановились перекурить у трапа, но Сакамото согласен был совершить любое безумное действие, лишь бы прекратить разговор.
Кацура недовольно фыркнул у него за спиной, но возражать не стал. Грузчики щелчками отбросили бычки в угол и, лениво потягиваясь, пошли к выходу из ангара – похоже, работать им совершенно не хотелось. Вполне возможно, на свежем воздухе они выкурят еще по одной, потом долго будут пересчитывать ящики, а может, даже сходят за соком, чтобы слегка освежиться. Сакамото прикинул, что у них с Кацурой есть не меньше получаса.
– Сюда, – скомандовал он, взбежал по трапу и, следуя сияющему оранжевому указателю, нырнул в грузовой отсек.
Помещение, просторное и сейчас полупустое, встретило его эхом и ярким светом закрепленных на потолке ламп. Вдоль стен тянулись стеллажи, заставленные коробками. На каждой полке висела табличка с какими-то иноплатентными закорючками – должно быть, описание груза. Сакамото с интересом оглянулся по сторонам, поскреб пальцем сенсорную панель рядом с дверью и направился к составленным в углу ящикам, которые еще не успели рассортировать. Кацура подошел к куче в противоположном углу.
– Они слишком тяжелые, чтобы мы сумели их унести, – заметил он, попытавшись приподнять один из ящиков. – Значит, нам ничего не остается, кроме как взорвать их… Но тогда лучше заминировать корабль целиком.
Сакамото рассеянно кивал, не особо прислушиваясь к рассуждениям товарища. Он как раз сумел снять крышку и теперь увлеченно распаковывал слои ломкой оберточной бумаги. И вот наконец между сероватым ворохом показался гладкий желтый бок. Затаив дыхание, Сакамото вытащил длинный, прохладный на ощупь плод. Фрукт был округлым, изогнувшимся дугой; один конец заканчивался короткой твердой ножкой, а другой – забавным черным пятнышком. Сакамото сунул руку глубже – теперь ему попалась целая связка чудесных плодов.
– Правда, при взрыве могут пострадать простые люди, которые обслуживают ангар, – продолжал Кацура. – С другой стороны, если они служат врагам страны, стоит ли их жалеть? Сакамото, как ты думаешь? Сакамото?.. Сакамото, что ты делаешь?!
Сакамото вздрогнул и выронил фрукт, который как раз запихивал за пояс. Кацура смотрел на него с ужасом в глазах.
– Я? Ну, я… Что я делаю… – смешался Сакамото и смущенно хихикнул. Не признаваться же, в самом деле, что он собирался свистнуть у аманто немного экзотического лакомства, чтобы распробовать на досуге. – Я беру пробы!
– Что?!
– Готовлю диверсию! Нам же надо понимать, с каким материалом мы работаем?
Кацура решительным шагом пересек помещение:
– Немедленно положи эти штуки на место! – Он сунул руку за пазуху Сакамото и вытащил из-за отворота кимоно еще один плод. – Мы сюда не воровать пришли! Как ты можешь!.. Мы, Джои, армия освобождения, а не какие-то там… Грабители!
– Да ты же все равно собрался весь корабль взрывать, – запротестовал Сакамото, быстро пихая фрукт обратно. – Какая разница, сгорит оно все или мы съедим?
– Мы не будем есть всякую дрянь, которую привезли аманто! – возмутился Кацура. Сакамото хотел бы велеть ему говорить только за себя, но не мог вставить ни слова. – Мы истинные патриоты! В Японии своих фруктов и овощей хватает, и мы, Джои…
– Джои?! – пронзительно взвизгнул кто-то.
В дверях отсека стояли давешние грузчики. Сакамото толкнул Кацуру за ящики, готовый к тому, что сейчас начнется стрельба, но аманто, похоже, были безоружны. Один из них выскочил в коридор – наверное, помчался за охраной, второй кинулся к убежищу Джои. Кажется, он рассчитывал скрутить негодяев, забравшихся в его корабль, голыми руками – и, надо признать, у него были все основания. Грузчик был на две головы выше Сакамото и в полтора раз шире в плечах, бурая кожа бугрилась мускулами. Короб, попавшийся ему на пути, он отбросил прочь, словно пушинку.
– Живыми не дадимся! – выдохнул Кацура и схватился за катану.
– Ага, – согласился Сакамото и швырнул в аманто первым, что подвернулось под руку. Фруктом.
Желтый плод с почерневшим бочком шлепнулся о бурую грудь и упал аманто под ноги; тот взревел, осыпая прятавшихся за ящиками инопланетными проклятиями. Сакамото в ответ запустил в него еще один плод, а потом и целую связку. Он, конечно, не рассчитывал всерьез задержать противника, и вообще катана как-то надежнее инопланетных фруктов…
И тут грузчик наступил на один из упавших плодов. Светлая мякоть брызнула во все стороны, а сам аманто заскользил по полу, отчаянно размахивая руками.
– Кидай еще! – крикнул Сакамото, и в грузчика полетело вдвое больше снарядов.
Тот вертелся волчком, выделывая немыслимые кульбиты; ноги разъезжались в разные стороны, глаза вылезли из орбит. Пол отсека застилал ковер из раздавленных фруктов. Время от времени чувство равновесия подводило аманто, и он шлепался на задницу, поднимая волну сладких белых брызг. Сакамото даже пожалел, что неприятель так далеко и до них почти не долетает.
– Убью! – орал аманто на чистейшем японском языке.
– Да пошел ты! – захохотал Сакамото в ответ, а Кацура, сосредоточенно кивнув, запустил плод прямо грузчику в физиономию. Тот охнул и схватился за нос.
– Бежим! – одновременно воскликнули Кацура и Сакамото и, как по команде, выскочили из укрытия.
Момент они выбрали как нельзя лучше: аманто еще не оправился от атаки в лоб. Доблестным воинам Джои оставалась сущая ерунда – проскочить мимо поверженного врага, выбежать из корабля и убраться восвояси. Они не учли только одного. Пол в отсеке был одинаково скользким и для злобных захватчиков, и для отважных патриотов.
– А чтоб тебя!.. – выругался Сакамото, почувствовав, что едет, словно по льду. Не придумав ничего лучше, он схватил за стеллаж, надеясь найти опору в этом зыбком мире.
И тут, к его ужасу, стеллаж накренился.
Несильно, но достаточно, чтобы расставленные на полках ящики соскользнули вниз. Один удачно приземлился на голову аманто, второй, неудачно – рядом с Кацурой. К желтым плодам на полу присоединились зеленые, оранжевые, красные, филотевоые…
– Мама! – прошептал Сакамото и схватил зеленый фрукт.
Шкурка лопнула, и мякоть растекалась по пальцам, но Сакамото это совершенно не волновало. Он поймал твердый красный плод, кинул за шиворот мягкий сиреневый, поскользнулся на желтом и въехал головой в башню из ящиков, составленных рядом со входом.
Фруктовая волна выплеснулась в коридор, смыв подоспевшую охрану, а Сакамото с Кацурой, словно опытные конькобежцы, выехали из грузового отсека и скатились по трапу корабля. На прощание Сакамото успел спрятать в рукав еще один желтый плод.
– Диверсия! – верещал кто-то. – Террористы! Джои! Спасите!..
– Видишь, все удалось! – крикнул Сакамото на ухо Кацуре и с веселым гиканьем помчался прочь из ангара. – Хахаха, диверсия!
Они опомнились только в поле далеко за городом. Кацура остановился, тяжело дыша, и провел рукой по волосам, пытаясь стереть липкий фруктовый сок.
– Мне кажется, – осторожно начал Сакамото, – мы отлично поработали. Мы определенно подорвали их боевой дух, а уж сколько их продовольствия мы передавили… И даже раздобыли трофей. – Он сунул руку за пазуху: украденные на корабле фрукты подавились, кусочки перемешались между собой. – Смотри! Настоящий фруктовый салат. Будешь?
Не говоря ни слова, Кацура взял с ладони Сакамото желтый кусочек и сунул в рот. Поморщился, прожевал, подумал… и взял еще один.
До лагеря они шли в молчании, но Сакамото почему-то был абсолютно уверен: диверсия удалась.

Вопрос: Понравилось?

1. Да.		28	(100%)
Всего:		28

@темы: Юмор, фик: авторский, Gintama: Joui Wars, Джои

---

[Shinsengumi-13]

Название: Ангел-потрошитель
Автор:  Seliamar
Бета:  Мэй_Чен
Размер: 2203 слова
Персонажи: Хиджиката, Окита и другие
Тема: юмор
Жанр: юмор, драма
Рейтинг: G
Саммари: О том, как Хиджиката занимался осмыслением своего жизненного опыта.

«Где я?» — подумал Хиджиката Тоширо, открывая глаза.
Все вокруг было черным. Он приподнял руку, поводил ею перед лицом, но не увидел даже смутных очертаний ладони в темноте.
«Фигня», — молча вздохнул он.
Опять какой-то дурацкий сон. Наверное, Сого снова подсыпал что-то в майонез.
Хиджиката опустил руку на подлокотник и устало откинулся на спинку кресла... Стоп. Да, под ним действительно было кресло. Достаточно удобное, мягкое, больше всего похожее на сиденья в кинотеатре.
Что ж, кресло так кресло.
Хиджиката расслабился и собрался спать дальше. Здесь было тихо и даже уютно, совсем не как в реальности. Грех было этим не воспользоваться.
Внезапно откуда-то издалека послышалось монотонное бормотание.
Хиджиката сначала не обращал на него внимания, но звук постепенно приближался и ужасно действовал на нервы.
Он поморщился и попробовал заткнуть уши руками, но это не помогало — наоборот, бормотание стало четче и даже начало складываться в слова:
— Ночь пришла, и все уснули. Один Хиджиката-сан не спит да в окно глядит. Только ничего он там не видит — у него ведь больше нет глазок.
Глухо застучал молоток.
— Хиджиката-сан бы закурил, да сигарету теперь не удержит — у него ведь больше нет ручек.
В этот раз звук был такой, будто что-то пилят.
— Хиджиката-сан бы прогулялся под луной, да наружу ему не выйти — у него ведь больше нет ножек...
— Сого! — заорал Хиджиката, не выдержав. — А ну прекращай этот цирк!
Где-то наверху затеплился тусклый свет. Хиджиката моргнул и огляделся.
Он и вправду находился в пустом кинозале. Светодиоды, вспыхнувшие по периметру потолка, выхватили из темноты большой экран, длинные ряды бордовых кресел и афиши на стенах. На афишах сплошь красовались какие-то маньяки с бензопилами, полуразвалившиеся зомби да красноглазые мутанты.
— О, Хиджиката-сан, — Сого, сидевший через кресло от него, быстро спрятал за спину изувеченную куклу вуду, — вы не спали?
— Попробуй тут засни, — огрызнулся тот, — когда под уши бубнят всякую чушь. Что это за место?
Хиджиката посмотрел на Сого внимательнее и фыркнул.
— И что ты на себя нацепил?
Тот был в форме, но с небольшими дополнениями в виде прицепленных к плечам полуободранных крылышек на резинках. На голове у Сого был ободок, от которого тянулась пружинка. К пружинке был прикреплен проволочный круг.
— Хиджиката-сан, какой же вы... недогадливый, — Сого покачал головой, и проволочный круг задергался в такт этому движению. — Ай-яй-яй. Крылья, нимб — тут бы даже дурак понял. Я ангел.
— Ангел, говоришь, — повторил Хиджиката. — Ну да, конечно.
— К тому же я не просто ангел, — добавил Сого. — Я ваш ангел-потрошитель.
— А что, и такие бывают?.. Хотя в моем случае можно и не спрашивать. Даже во сне мне покоя не даешь.
Лицо Сого приняло странное, почти удивленное выражение.
— Сон? Значит, вы уже так глубоко, что не помните.
— Не помню? О чем?
— О том, что вы умерли.
— Опять ты за свое, — вздохнул Хиджиката и зашарил по карманам в поисках сигарет.
Сигарет при нем не оказалось, так что он, тихо выругавшись, снова откинулся в кресле и приготовился спать дальше.
— Не верите? Смотрите, у меня и урна с вашим прахом есть.
Хиджиката приоткрыл глаза и покосился на Сого. Тот держал в руке ржавую жестяную банку из-под кофе.
— Почему мой прах в ржавой жестяной банке из-под кофе? — не замедлил возмутиться Хиджиката.
— А разве вы заслужили большего? — пожал плечами Сого, и с его правого крыла слетело перышко.
— Конечно! — Хиджиката обвиняюще ткнул в него пальцем. — И вообще, почему у всех людей ангелы-хранители, а у меня мало того что ангел-потрошитель, так еще и ты?
— На вашем месте я был бы благодарен хотя бы за то, что кто-то вообще согласился стать вашим ангелом, — с достоинством ответил Сого. — Хотя зачем я это говорю? Вы всегда были неблагодарной сволочью, Хиджиката-сан.
— Что?! — Хиджиката аж задохнулся от праведного гнева. — Почему я должен выслушивать это от такого, как ты?
В этот момент светильники вдруг погасли; вместо них включился экран, и Хиджиката невольно повернулся в его сторону.
— Вообще-то я здесь не для того, чтобы занимать вас бесполезными разговорами, — голос Сого снова донесся откуда-то издалека.
Место, где он сидел секундой ранее, теперь пустовало. Хиджиката завертел головой, но в тускло освещенном светом проектора зале никого не было.
— Хиджиката-сан, вы попали сюда, чтобы осмыслить свой жизненный опыт.
Экран снова стал черным, а потом на нем всплыли ровные белые буквы, гласившие: «Идиот».
— По-моему, это просто фильм, — пробормотал Хиджиката, удобнее устраиваясь в кресле.
— Смотрите-смотрите, — голос Сого прозвучал многообещающе, и Хиджиката заподозрил какой-то подвох.
Надпись «Идиот» медленно выцвела, и ее сменила другая: «Документальный фильм о жизни и смерти Хиджикаты Тоширо».
— Чего? — взвился Хиджиката. — Сого, меня уже достали твои тупые шуточки!
— А я-то причем? — невинно поинтересовался тот неведомо откуда. — Это не я снимал. Это независимые эксперты.
На экране появился штаб Шинсенгуми и надпись «Штаб Шинсенгуми».
— Штаб Шинсенгуми, — монотонно озвучил Сого.
— Я и без тебя понял, — проворчал Хиджиката.
Съемка явно была любительской: объектив постоянно скакал, выхватывая то небо, то траву во дворе, то ботинки. Потом показалась рука в манжете форменного мундира, отодвинувшая сёдзи.
— По-моему, это точно снимал ты, — фыркнул Хиджиката.
Тем временем оператор шагнул внутрь, а навстречу ему вышел...
О ужас. Хиджиката крепко зажмурился, поморгал, но представшую перед его глазами картину невозможно было списать на обман зрения.
Навстречу оператору вышел Кондо-сан. В женском полосатом кимоно с подвязанными рукавами. С бигуди на голове. С сигаретой в зубах.
— Кондо-сан... — потрясенно выдохнул Хиджиката. — Что с ним? Почему он... курит?!
Внизу экрана появилась надпись «Мать преступника».
— Что я могу сказать об этом неблагодарном сопляке... — протянул Кондо-сан, выдыхая густую струю дыма. — Глядите, во что он меня превратил. Из-за этого паршивца я совсем запустила себя, перестала общаться с мужчинами, а он просто наплевал на все это. Я и родила-то его только для того, чтобы было кому содержать меня в старости...
Хиджиката не понял, почему Кондо-сан вдруг стал «матерью преступника», но подозревал, кто подразумевался под «преступником». Однако зрелище Кондо-сана с сигаретой перекрывало все остальное.
— Тьфу ты, пепельница, где пепельница, — забормотал тем временем Кондо-сан.
Рука в манжете форменного мундира протянула ему уже знакомую ржавую жестяную банку из-под кофе.
— Спасибо, — кивнул Кондо-сан, стряхивая в банку пепел с сигареты.
— Эй-эй! — спохватился Хиджиката. — Там же мой прах! Даже если он лежит в банке из-под кофе, это еще не повод так с ним обращаться!
— Еще из нее получится хорошая плевательница, — сказал голос Сого, а потом послышался такой звук, будто кто-то набирает в рот побольше слюны.
— Стой! — заорал Хиджиката. — Не смей туда плевать!
— Не беспокойтесь, Хиджиката-сан. Я уже вытряхнул ваш прах в мусорное ведро.
Хиджиката набрал было воздуха в грудь, чтобы возмутиться еще громче, но Кондо-сан его опередил.
— Тоши! — рявкнул он, глядя прямо в объектив, и его глаза горели неподдельной яростью. — Если бы ты не сдох, неблагодарная скотина, я бы сама тебя прикончила!
Он развернулся и вышел из комнаты, громко топая.
У Хиджикаты кольнуло в груди. Несмотря на то что это все было лишь сном, такое выражение на лице Кондо-сана и сказанные им слова задели. Даже то, что Сого выбросил где-то его прах, представилось не достойной внимания мелочью.
Экран померк, а потом показал уже другую комнату штаба, в которой за небольшим столом чинно сидел Ямазаки. Он был истощенный, с темными кругами под глазами.
«Одна из жертв», — сообщила надпись на экране.
— Почему это похоже на фильм про какого-то маньяка? — поморщился Хиджиката.
— Потому что это и есть фильм про маньяка, — невозмутимо ответил голос Сого. — Не отвлекайтесь.
Ямазаки тяжело вздохнул.
— Он был настоящим тираном, — тихо начал он. — Он обращался с нами как с рабами. Он... Он забрал наши паспорта и заставлял нас делать ужасные вещи.
Ямазаки отвел глаза и уставился пустым взглядом в одну точку.
«На жертву нахлынули воспоминания о невыносимых страданиях», — бесстрастно заявила надпись на экране.
— Он избивал нас за малейшую провинность, — продолжил Ямазаки. — Ломал наши ракетки для бадминтона и отбирал у нас «Джамп» под предлогом того, что запретил его... Я-то знаю, что сам он запирался в комнате и читал отнятые у нас выпуски...
— Что за чушь, — Хиджиката раздосадованно поджал губы. Вид подавленного Ямазаки действовал на него далеко не так эффективно, как разгневанный Кондо-сан.
«Значит, вы не жалеете, что он умер?»
Ямазаки повернулся к камере и твердо сказал:
— Нисколько.
— Ну и что, — упрямо сказал Хиджиката. — Тебя никто не спрашивал.
И нет, он совсем не чувствовал обиды. Злился немного, вот и все.
«Перенесемся на улицы Эдо», — предложила надпись на экране.
— Не хочу я никуда переноситься, — пробубнил Хиджиката.
— Вас никто не спрашивал, — отозвался голос Сого, в котором явственно сквозила насмешка.
«Что вы можете сказать о Хиджикате Тоширо?»
— Ну... — протянул следующий респондент знакомым ленивым тоном, навевавшим мысли о парфе и прочих гадостях. — Знаете, говорят ведь: о мертвых либо хорошо, либо ничего...
Саката Гинтоки зевнул, почесал голову, а потом задницу и закончил:
— ...Так что я, пожалуй, промолчу.
— А этот-то какого хрена сюда затесался? — поморщился Хиджиката. — Да наплевал я на то, что он обо мне думает. Все равно я о нем думаю еще хуже.
— Скажу только, — произнес Гинтоки, засовывая мизинец в ухо, — что после его смерти в городе стало легче дышать. Буквально, потому что он дымил как паровоз. А еще он одним своим видом превращал еду в собачий корм. И вообще...
— Ты же сказал, что промолчишь, — раздраженно заметил Хиджиката.
— ...он был из тех людей, с которыми общаются только из-за денег, — продолжал Гинтоки, с упоением ковыряясь в ухе; наверно, вот так он и выковырял все три миллиграмма своего мозга, мстительно подумал Хиджиката. — Но, надо признать, развести на выпивку его было достаточно легко.
— Да я больше никогда с тобой пить не сяду, ты, тупой баран, — сквозь зубы процедил Хиджиката.
— Жалко, конечно, я не успел сказать ему напоследок, что он тупой майонезный фрик, ну да ладно, — Гинтоки пожал плечами. — Счастливого пути в ад, Хиджиката-кун.
Он помахал в камеру и пошел в сторону кондитерской через дорогу.
«А тем временем где-то в аду», — выплыло на экране.
Теперь камера снимала просторную комнату с яркими полосатыми обоями. Пол в ней был усыпан игрушками, а по стенам были развешаны корявые детские рисунки.
— Вот это — ад? — скептически поинтересовался Хиджиката.
— Конечно, — ответил голос Сого, — там ведь нет ни сигарет, ни майонеза.
Между тем в обзор объектива попал еще один знакомый.
— Привет, Хиджиката-кун, — жизнерадостно сказал Ито Камотаро, одетый в желтую пижаму с мишками, один рукав которой болтался свободным. — Я тебя уже заждался. Смотри, я оставил тебе место на верхней полке.
Он указал в сторону двухэтажной кровати, застеленной покрывалами в разноцветный горошек.
— Все ведь любят спать на верхней полке, — он заискивающе улыбнулся. — Мне ничего для тебя не жалко.
Хиджиката даже вскочил.
— Да я лучше с чертом каким-нибудь посплю в обнимку, чем на этой твоей двухэтажной кровати! И что это за пижама с мишками? На меня тоже такую наденут? Да ни за что!
— Успокойтесь, Хиджиката-сан, — сказал голос Сого. — Каждый получает то, что заслужил.
Хиджиката с размаху сел и от души пнул кресло впереди себя.
Сцена снова сменилась.
Сначала Хиджиката не понял, что творится на экране. Играла громкая музыка, звенели друг о друга чашки с сакэ, на блестящей лысой голове в стельку пьяного Харады кто-то нарисовал смайлик — в общем, царило веселье. Происходило все это в зале собраний штаба Шинсенгуми.
— Это еще что такое? — нахмурился Хиджиката. — Кто разрешил?
— Отмечают, — ответил голос Сого, будто это было нечто само собой разумеющееся.
«Вечеринка по случаю смерти злобного тирана Хиджикаты», — тут же пояснила надпись.
— Вечеринка? — Хиджиката, выражаясь по-простому, прифигел — настолько, что даже не закричал, а просто переспросил. — Неужели они и вправду так рады?.. И кто сделал из моей фотографии мишень для дартса?
В этот момент в зал собраний вошел, таща в руках какой-то большой мешок, Кондо-сан — все еще в женском кимоно и с бигуди на голове.
— Разбирайте, кому что приглянется! — зычно крикнул он. — Остальное — на помойку! А из комнаты этой неблагодарной твари сделаем кладовку!
Он принялся вытряхивать содержимое мешка на пол, и оттуда высыпались коробки с редкими коллекционными аниме-фигурками, которые Хиджиката прятал под стопками документов, его одежда, блок сигарет, даже зажигалка в форме майонезной бутылки... Все его вещи. Кто-то примерял его парадное хаори, кто-то — недавно купленную юкату; одна из фигурок хрустнула, придавленная чьей-то безжалостной ногой.
— Неужели они и вправду так рады? — повторил Хиджиката.
Он не хотел признавать, что чувствует себя... растерянным.
Экран погас, и зажглись светильники. Сого снова сидел через кресло, и его взгляд был непроницаем.
— Конечно, — ответил он. — Вы ведь действительно всегда были ужасным человеком, Хиджиката-сан. Вы думали только о себе, и вам было наплевать на чувства окружающих. Вы сами отталкивали от себя тех, кто пытался к вам приблизиться. Даже Шинсенгуми для вас были всего лишь способом самоутверждения.
— Неправда, — возразил Хиджиката.
Отталкивал... Отталкивал. Но он делал это не ради себя. Не для того, чтобы причинить боль.
И Шинсенгуми никогда не были для него просто способом самоутверждения. Нет, самоутверждение, конечно, играло свою роль — но ведь все люди самоутверждаются через что-то, это природой заложено.
Для него Шинсенгуми были... всем.
— Вы сами выбрали быть тираном и неблагодарной тварью, — сухо сказал Сого. — Вы сами выбрали одиночество. Так что не удивляйтесь.
Хиджиката неподвижно сидел в кресле. Мысли сумбурно метались в голове, и в груди оседала тяжесть.
В зале начала сгущаться темнота.
И вдруг Хиджиката услышал смешок.
Этот... Этот... Этот Сого!
Хиджиката тут, значит, почти впал в депрессию, а этот паршивец над ним ржет!
Да и сам хорош: уши развесил — нашел кого слушать. Внутри закипала такая привычная, такая родная и чертовски бодрящая ярость.
Хиджиката вскочил и пнул многострадальное кресло впереди себя так сильно, что оно сложилось пополам.
— Ах, так?! — рявкнул он. — Ах, так?!! Тиран, говоришь? Неблагодарная тварь, говоришь? Выбросили мой прах в мусорку? Устроили вечеринку по случаю моей смерти? Да хрена с два я тогда помру! Да никто из вас еще не знает, каким я могу быть тираном! Всех землю жрать заставлю!.. Кроме Кондо-сана.
Тут темнота окончательно заволокла кинозал, и Хиджикате показалось, что он летит сквозь космос с невероятной скоростью, а потом его словно затянуло в черную дыру, и...

— Вернули, — с облегчением выдохнул врач.
...И сердце Хиджикаты, остановившееся минутой ранее, снова забилось.

Вопрос: Понравилось?

1. Ещё бы!		35	(100%)
Всего:		35

@темы: Юмор, Шинсенгуми, фик: авторский, Gintama: Joui Wars

---

[Shinsengumi-13]

Название: Pantsu & Smoker
Автор:  Корю
Бета:  Мэй_Чен
Размер: 1414 слова
Тема: Юмор
Персонажи: Шинсенгуми, Йорозуя и другие
Жанр: юмор, крэк
Рейтинг: G
Саммари: Изобретения Генгая опасны не только для здоровья.
Предупреждение: кросс-гендер

Первое, что Хиджиката понял, когда сознание к нему вернулось, – он лежит на чём-то мягком, тёплом, живом… на ком-то. Это заставило открыть глаза и оценить обстановку. Он действительно лежал на человеке – женщине, если быть точным. Определить это не составило труда, поскольку его голова утопала в самой, гм, женственной части её тела. Хиджиката даже пощупал для верности – это действительно была грудь, упругая и приятная на ощупь. Хиджиката слегка покраснел и поспешил отодвинуться.
Это как же нужно было напиться, чтобы проснуться на женщине и ничего при этом не помнить! Всё, что он мог сказать после беглого осмотра – вкус у него хороший. Случайная партнёрша оказалась молодой красивой девушкой: пытаясь отползти назад, Хиджиката ощутил под руками не только пышную грудь, но и осиную талию, а рядом с его ухом возвышалась нежная белая коленка. Странно, правда, что при всём этом девушка была полностью одета, как и он сам – Хиджиката даже немного расстроился. Лица девушки он рассмотреть не мог: всё скрывала высокая грудь. Из своего положения он видел только пышные серебристые локоны, разметавшиеся по плечам… Стоп. Серебристые… локоны?!
Хиджиката как ошпаренный вскочил на ноги и тут же пошатнулся. Отчего-то двигаться было тяжело, словно его центр тяжести внезапно сместился. Он не уделил этому должного внимания, полностью поглощённый осознанием того факта, что перед ним лежит Саката Гинтоки, почему-то выглядящий, как милая девушка. Это несомненно был Гинтоки – в своей пафосной юкате, чёрной футболке и сапогах, даже деревянный меч рядом валялся. Только вместо брюк на нём… ней были короткие шорты. И вместо мужского торса – сиськи. А так не отличишь. Пока Хиджиката смотрел на него в полном ступоре, мысли в его голове ворочались медленно, но верно, и спустя минуту всё-таки доворочались до вполне логичного вывода.
Хиджиката вздрогнул и начал судорожно себя ощупывать. Под ладонями оказалась плотная ткань мундира… и груди. Вполне приличного размера. Хиджиката так и замер, прижав ладони к собственному бюсту, взявшемуся непонятно откуда.
– Тоши!
Женский голос с хорошо знакомыми интонациями вырвал его из пучин отчаяния и заставил обернуться. В двух шагах от него сидела дородная дама средних лет с грубоватым, но добродушным лицом.
– К… Ко…
– Тоши, какая же ты красавица! – умилённо вздохнул Кондо-сан и совершенно по-женски всплеснул руками, не сводя с него светящегося гордостью взгляда.
Хиджиката сглотнул и зажмурился. Ужасное видение исчезло, но грудь под ладонями никуда не делась.
– Как вам только не стыдно, Хиджиката-сан, – этот голос он узнал даже в новом, более мелодичном варианте. – Хватит уже лапать себя при всех.
Пришлось открыть глаза. Из Сого получилась симпатичная девочка. С хвостиком. И в мини-юбке. При этом он сидел на корточках, так что его бельё могли видеть все желающие и нежелающие тоже.
– У тебя стринги с буквой S, – сказал Хиджиката.
Собственный голос звучал незнакомо – хрипло, но не грубо и даже приятно.
Кондо-сан пригорюнился.
– Теперь у меня не осталось ни единого шанса с Отае-сан, – вздохнул он. – Мы можем быть только подружками…
– Лучше Хиджикату-сан пожалейте, – встрял Сого. – Надо же, как неудачно всё сложилось – впервые в жизни ему обломилась девушка, вот только члена у него больше нет.
– Зато у меня есть! – торжествующе заявила Кагура.
Она стояла чуть в стороне, ощупывая себя самым вульгарным образом.
– Есть, – подтвердила она и огляделась, не вынимая руку из штанов. – А вы, значит, мой гарем?
– Даже не мечтай, китаёза озабоченная! – фыркнул Сого.
– Приличные девушки так не выражаются, – назидательно заявила Кагура.
До сих пор Сого изображал скуку, но сейчас выдержка ему изменила: очевидно, произошедшее беспокоило его сильнее, чем он хотел показать. Вместо того чтобы продолжить перебранку в своём обычном стиле, он вскочил и бросился на Кагуру с мечом в руках. Та парировала удар зонтиком, и они сцепились так же, как тысячу раз до этого. Словно ничего не изменилось… кроме их пола, конечно.
– Хиджиката-кун... – Гинтоки сел, держась за голову. – Ты что, лапал меня, пока я был без сознания?
– Какая теперь разница? – буркнул Хиджиката. – Мы оба – девочки.
– Так ты лесбиянка?
– Отцепись, придурок! Чем языком молоть, лучше верни всё как было.
– А я-то здесь причём?!
– Хочешь сказать, это не из-за тебя случилось?
– Конечно, нет! – возмутился Гинтоки. – Это из-за тебя! Точнее, из-за вас, болванов. Мы выполняли поручение старика Генгая – отнести коробку с его новым изобретением клиенту. Он ещё сказал, чтобы мы были осторожны, не трясли её и ни в коем случае не роняли…
Теперь Хиджиката вспомнил. Всё началось с того, что Сого подсыпал перца в его майонез. Хиджиката мог простить что угодно: покушения, кукол Вуду, взрывчатку – но не надругательство над святым. Сого бросился наутёк, он погнался следом, а Кондо-сан побежал за ними, умоляя жить дружно. Они промчались по улице, свернули в переулок и наткнулись на Йорозую. Сого успел затормозить, но Хиджиката налетел на него, и они вместе впечатались в Гинтоки. Коробка, которую тот нёс, упала на землю и разлетелась на куски. Откуда-то появился густой и едкий розовый дым, и сознание померкло…
Хиджиката машинально полез за сигаретами – ему необходимо было срочно покурить. Но вместо родного «Майоборо» в кармане обнаружилась пачка длинных и тонких дамских сигарет.
– С вишнёвым вкусом! – воскликнул Хиджиката, рассматривая пачку. – Какого чёрта у меня сигареты с вишнёвым вкусом?!
– Ну извини, Хиджиката-чан, сигарет с майонезным вкусом не бывает.
– Какой я тебе «Хиджиката-чан»?!
– Тоши, выбрось это немедленно, – строго сказал Кондо-сан, – приличные девушки не курят.
– Я не девушка! А вы мне не… мать.
Хиджиката устало потёр лоб: ставшая слишком длинной чёлка навязчиво лезла в глаза.
– Не знаю, кто такой ваш Генгай, – сказал он, – но после того, как он вернёт нам нормальный вид, я его арестую. Что это за изобретения? Он же опасен для общества!
– Это ты опасен для общества! Если бы вы на нас не налетели, всё было бы в порядке!
– Извините, – подал голос Шинпачи.
Всё это время он ползал по полу в поисках своих очков, и едва найдя пропажу, снова начал нудить.
– Извините, что прерываю, – повторил он, одной рукой поправляя очки, а другой отбрасывая косичку за плечо, – но где мы находимся?
Вопрос действительно был интересный. Оглядевшись по сторонам, Хиджиката понял, что не может ответить с уверенностью.
– Где-то… на космическом корабле?

– Это ужасно! – воскликнул Такечи, не отрываясь от ноутбука. – Это просто катастрофа! Похоже, мне больше не нравятся маленькие девочки.
Женщина из него получилась не слишком симпатичная, но Такечи, похоже, не беспокоился об этом, лихорадочно стуча клавишами.
– Шинске-сама, – сказала Матако басом, – вы такой… такая красивая!
Теперь она была выше Такасуги на голову и беззастенчиво пользовалась этим, нагло пялясь ему в вырез юкаты. Игнорировать Матако-мужчину оказалось сложнее, чем Матако-женщину, но Такасуги пока с этим справлялся, решив про себя, что если она вздумает его лапать, то получит коленом между ног.
Дверь в кают-компанию отъехала в сторону, пропуская Бансая. Слегка пошатываясь на высоких каблуках, тот доковылял до стула и с облегчением рухнул на него.
– Я выяснил, что случилось, – объявил он устало.
Эта новость ажиотажа не вызвала: Такечи не оторвался от ноутбука, а Матако от Такасуги.
– Когда мы были на орбите, со стороны Земли вдруг показалось розовое газообразное облако. Оно приблизилось на огромной скорости и окутало корабль. Рассеялось через пару минут, и мы стали такими.
«Ну почему это случилось со мной? – тоскливо подумал Такасуги. – Почему не с Зурой? Он бы даже не заметил разницы. Или с Сакамото – этому на всё наплевать. А ещё лучше с Гинтоки. Пусть бы помучился…»
– Шинске-сама, это злобное выражение на вашем прелестном личике такое милое! – пропела Матако, даже не подозревая о том, в какой опасности находятся её новоприобретённые причиндалы.
– Не расстраивайся так, Такасуги-сан, – весело сказал Камуи. – В этом теле тоже можно драться.
Он развернулся и ударил ногой в стену, а потом критически изучил образовавшуюся вмятину.
– Я не стал слабее, видишь?
– Капитан, не деритесь, пока вы в платье, – утомлённо вздохнул Абуто.
– Почему? Так даже удобнее.
В доказательство своих слов Камуи сделал обратное сальто – полы его длинного с разрезами по бокам платья взметнулись как крылья.
– Капита… – ято, невовремя вбежавший в помещение, подавился, хрюкнул и рухнул на пол, истекая кровью.
– Смотри, – обрадовался Камуи, – моя сила стала ещё разрушительнее!
«Дело не в силе, а в твоих трусах с розовыми зайчиками», подумал Абуто, но вслух ничего не сказал. Он был мудрой женщиной.
– Д-докладываю, – прохрипел боец, пошатываясь и зажимая нос ладонью. – На нашем корабле появилась группа незнакомых людей. Девушек.
– Откуда они взялись на корабле?
– Мы не знаем.
– Женщины? – обрадовался Камуи. – Интересно, они сильные?
– Женщины меня не интересуют, – меланхолично сказал Такечи.
Абуто молча с ним согласился: женщины его больше не интересовали, а вот блондин с пистолетами был очень даже ничего.
– С ними ещё парнишка, – уточнил боец. – Подросток.
– А вот это интересно! – оживился Такечи и поспешил следом за Камуи.
– Бансай, сходи проверь, – велел Такасуги.
Бансай укоризненно посмотрел на него, потом на свои туфли на шпильках, но спорить не стал и со вздохом поплёлся к выходу.
– Шинске-сама, не переживайте, меня не интересуют никакие женщины, кроме вас! – обнадёжила Матако.
Такасуги тяжело вздохнул. В самом деле, ну почему это случилось именно с ним?!

Вопрос: Понравилось?

1. Ещё бы!		39	(100%)
Всего:		39

@темы: Юмор, Шинсенгуми, фик: авторский, Gintama: Joui Wars

---

[Shinsengumi-13]

Название: ДДД
Автор:  Корю
Бета:  Мэй_Чен
Размер: 2635 слов
Тема: Юмор
Персонажи: Шинсенгуми, Мимаваригуми
Жанр: юмор
Рейтинг: PG
Саммари: Очередной дурацкий приказ Мацудайры.
Предупреждения: намёки на слэш, намёки на гет

Одним погожим летним днём, в половину двенадцатого, семилетний Юки Тамехиро вышел на улицу перед своим домом, чтобы поиграть с мячом. Ровно в одиннадцать часов сорок четыре минуты мяч выскользнул из его рук, покатился вперёд, весело подскакивая, пересёк дорогу и оказался на другой стороне улицы. Тамехиро сказал вслух несколько фраз, которые мальчикам его возраста знать не положено, огляделся по сторонам и, убедившись, что на протяжении всей улицы не видно ни одной машины, собрался перейти дорогу.
– Стоять!
К нему быстрым шагом приближалась девушка в длинном белом плаще и с катаной в руках. Тамехиро замер, восхищённо глядя на блестящее лезвие.
– Это ведь твой мяч? – требовательно спросила девушка. – Принести его тебе?
И не дожидаясь ответа, поспешила через дорогу за мячом.
– Не так быстро!
Прогремел выстрел. Тамехиро взвизгнул и зажмурился, а когда решился открыть глаза, увидел молодого человека в чёрной форме и с базукой на плече.
– Не лезьте на нашу территорию, Мимаваригуми! – заявил он.
– Я его первым увидела, – сказала девушка.
– Молодец. А я его у тебя отберу.
– Если сможешь.
Девушка пригнулась, парень поудобнее перехватил базуку, за их спинами два десятка человек в чёрной и белой форме ожесточённо дрались друг с другом.
Тамехиро не был дураком. Здраво рассудив, что как-нибудь обойдётся без мячика, он медленно попятился, стремясь добраться до ворот своего дома.
– Куда собрался?!
Парень с базукой и девушка с катаной нависали над ним, сверкая алыми глазами.
– Стой здесь и жди, пока мы принесём тебе мячик, ясно?
Тамехиро судорожно кивнул, чувствуя, как по ногам стекает что-то тёплое. Он описался.

У этого, без сомнения, прискорбного события была своя предыстория. Несколькими часами ранее, ровно в девять ноль-ноль, командующий Шинсенгуми Кондо Исао вместе со своим замом Хиджикатой Тоширо столкнулся в приёмной начальника полиции с командующим Мимаваригуми Сасаки Исабуро и его помощницей Имаи Нобуме. Крайне неудачная встреча.
– Нобуме, – сказал Сасаки, презрительно поджимая губы, – кажется, мы ошиблись этажом. Здесь крутятся какие-то простолюдины.
Хиджиката, наоборот, расплылся в фальшивой улыбке.
– Сасаки-сан, какая встреча! – воскликнул он. – Как ваше плечо? Зажило? Тэцуноске просил передать привет.
Кондо с Нобуме переглянулись, синхронно вздохнули и, привычно вклинившись между своими спутниками, потащили их в кабинет начальства.
Мацудайра был зол и хмур. На своих подчинённых он косился с явным отвращением.
– Аналитики Бакуфу пришли к выводу, – сказал он вместо приветствия, – что полиции нужно укрепить связи с гражданами.
Все четверо благоразумно промолчали, усиленно соображая, что это за связи и каким образом их предлагается укреплять.
– Из-за недоверия к полиции, – продолжал Мацудайра с усилием, – граждане сочувствуют Джои и покрывают преступников. Сёгун считает, что мы должны это исправить.
Он замолчал и с ненавистью уставился в листок бумаги, который держал в руках. Молчание затягивалось, и Кондо осмелился спросить:
– И как же мы будем это… эээ исправлять?
– Хороший вопрос, – мрачно буркнул Мацудайра. – Сегодня у полиции объявлен День Добрых Дел. Будем налаживать контакт с горожанами.
Повисла напряжённая тишина, а потом Нобуме подняла руку.
– Можно спросить? А добрые дела – это что?
– А мне почём знать?! – рявкнул Мацудайра. – Единственное доброе дело, которое я совершил – это взял вас, идиотов, на работу. Очевидно, зря.
– Но… – начал Кондо.
– Без разговоров. С этого момента и до конца дня ваши отряды должны творить добрые дела без устали и перерыва, ясно? Переводите котят через дорогу, снимайте старушек с деревьев, мне всё равно!
– Почему именно мы? – не выдержал Хиджиката.
– Пусть этим занимаются простолюдины… то есть, патрульные, – поддержал Сасаки.
– В конце концов, мы военный отряд…
– Мы – элита…
– …и это просто глупо…
– …унизительно!
– Потому что вас не жалко, – буркнул Мацудайра. – Всё, марш исполнять, а я занят.
Он выглядел по-настоящему злым, и спорить с ним желающих не нашлось.
Оставшись один, Мацудайра устало потёр лицо, вытащил из ящика стола пистолет и снова с ненавистью уставился на лежавший перед ним лист бумаги. Это был конспект речи, с которой всего через полчаса он должен был выступать в одном из городских детских садов.

Выйдя из приёмной Мацудайры, все четверо некоторое время молчали. Сасаки и Хиджиката шли рядом, почти касаясь друг друга плечами, но, очевидно, так погрузились в свои мысли, что не замечали этого. Кондо и Нобуме замыкали шествие.
– Я думаю, для большего успеха нам нужно объединить усилия, – сказал Кондо доброжелательно.
Нобуме кивнула.
– Можно разбить город на секторы, чтобы не мешать друг другу.
– Отличная идея! А ты что думаешь, Тоши?
Хиджиката обернулся и посмотрел на командира.
– Добрые дела, – сказал он растерянно. – Ничего в голову не приходит.
Сасаки сосредоточенно щёлкал клавишами мобильного.
– Гугл не даёт определённого ответа, – сообщил он. – Одни расплывчатые формулировки.
– Так, – решил Кондо, – думаю, нам нужно всё обсудить.

Военный совет устроили в лимузине Мимаваригуми – там было больше места, чем в патрульной машине. Правда, мозгового штурма не получилось: Хиджиката молча курил, старясь выдыхать дым в сторону Сасаки, а тот, в свою очередь, едва заметно морщась, пялился в экран телефона. Кондо и Нобуме довольно быстро разделили районы между отрядами и перешли к обсуждению главного вопроса – собственно добрых дел.
– Ну, с котятами и старушками всё понятно, – бодро начал Кондо. – Тут главное не перепутать. А что ещё? Может быть, помогать инвалидам, утешать детей, нести тяжёлые сумки для женщин… Для молодых женщин, работающих в хост-клубе…
Кондо поплыл, представляя, как будет пресле… помогать Отае-сан. Весь день! И на законных основаниях.
Вернуться в реальность ему помог тяжёлый взгляд Нобуме. Девушка явно прикидывала – можно ли ударить старшего по званию.
– Э… – пробормотал пристыженный Кондо. – И всё в таком духе… А вы что думаете, Сасаки-сан?
– Да что он знает об этом! – фыркнул Хиджиката. – Добрые дела – это не для элиты, не так ли?
– Тоши… – расстроенно начал Кондо, собираясь напомнить, что им вообще-то нужно наладить сотрудничество, но Сасаки его опередил.
– Я нашёл, – сообщил он, отрываясь от телефона.
– Нашли? Список добрых дел?
– Нет, кое-что более полезное. – Сасаки поправил монокль. – Статью «Методы избавления от сорняков».
– Ах, ты!..
– Значит, так, – быстро сказал Кондо. – Думаю, нам понадобится оперативный штаб, чтобы координировать действия, поэтому мы с Имаи-сан поработаем, так сказать, в поле, а вы, Тоши и Сасаки-сан, оставайтесь здесь.
«И подумайте над своим поведением», не было сказано вслух, но явно подразумевалось. Кондо выбрался из машины и придержал дверцу для Нобуме, которая последовала за ним, окинув Сасаки и Хиджикату презрительным взглядом.
И они остались одни.
– Такое ощущение, что меня только что отчитали, – буркнул Хиджиката и тут же прикусил язык.
Не стоило давать Сасаки повод сказать что-нибудь язвительное. Однако, вопреки обыкновению, тот повёл себя цивилизованно.
– Меня, кажется, тоже.
Они переглянулись. Раздражение немного отступило, позволив вспомнить, что им так или иначе нужно работать вместе. Или хотя бы попытаться.
– Я… извиняюсь, что надымил тут, – с вызовом сказал Хиджиката.
– Я тоже должен извиниться, – отозвался Сасаки. – Шутка про сорняки была неуместной… Тем более, что мне не нужна такая статья, ведь я уже купил очень полезную книгу о диких растениях.
– Ты…
– Там есть статья про терновник, – добавил Сасаки и улыбнулся.

В десятке метров от лимузина Кондо наставлял рядовых.
– Если видите нуждающегося в помощи человека, – говорил он, – не проходите мимо. Это совсем не трудно, ведь делать добро легко и приятно. И главное – улыбайтесь! Улыбка – это мост между людьми. Понятно?
Никто не ответил – все внимательно слушали Окиту.
– Если видите старпёра с палкой или рыдающего мальца, не стойте столбом, – вещал Сого, – тут же вызывайте подкрепление, а сами бросайтесь на помощь. Наша главная задача – опередить этих уродов из Мимаваригуми. Не забывайте об огневом прикрытии, они наверняка попытаются устроить нам подлость. Так что ничего страшного, если к концу дня их ряды немного поредеют.
– Сого! – ужаснулся Кондо.
Окита заморгал, а потом понимающе кивнул.
– Ах да. И не забывайте улыбаться!

По всему Эдо творилось что-то странное. Даже жители столицы, привычные к нашествиям тараканов, бровезомби и инопланетных монстров, были шокированы происходящим. Представители особых полицейских отрядов Мимаваригуми и Шинсенгуми прочесывали улицы тщательнее, чем в дни облав. Только воевали они не с террористами, а с мирными гражданами. Они безжалостно набрасывались на самых слабых – женщин, стариков, детей – и творили непотребства. Дрались с детьми за игрушки, толкали старушек под машины, гонялись за бродячими кошками и вырывали у домохозяек из рук сумки с продуктами.
Большинство не решалось сопротивляться произволу, но нашлись и те, кто давал отпор. Тут и там по всему городу происходили стычки между горожанами и полицией, то и дело слышались выстрелы и завывание сирен. Этот жуткий день надолго остался в памяти жителей Эдо как Чёрно-Белая Среда.

– Рядовой Исабе пострадал, когда снимал котёнка с дерева, – нежный голосок Нобуме звучал равнодушно и безэмоционально, как у робота. Кукольное личико и ничего не выражающие глаза усиливали сходство. – Я отправила его в лазарет. Думаю, ему нужно выписать премию за проявленное рвение.
– Хорошо, – кивнул Сасаки, – оформи приказ, я подпишу.
– Эй, вы, – глухо сказал Хиджиката.
Сасаки его проигнорировал.
– Кроме этого, каковы наши успехи?
– Всё идёт по плану, – доложила Нобуме. – Нашими людьми с деревьев, столбов и других высоких объектов снято пятнадцать кошек и котят, а также трое детей, двое неудачливых любовников и один электромонтёр. Ловеласов мы взяли под стражу, во избежание мести обманутых мужей, а монтёр утверждает, что мы помешали ему работать, и грозится подать в суд. Какие будут приказы?
– Арестуйте его и хорошенько запугайте, чтобы не смел связываться с Мимаваригуми.
Сасаки покосился на кипящего от злости Хиджикату и с усмешкой спросил.
– А что насчёт наших друзей Шинсенгуми?
Нобуме равнодушно пожала плечами.
– Несколько раз пытались нам помешать, но безуспешно.
Сасаки покивал.
– Молодец, Нобуме, возвращайся к своим обязанностям.
Нобуме шагнула назад, и Хиджиката тут же захлопнул дверцу машины.
– Какого чёрта вы творите? – спросил он возмущённо.
– Это называется «отчёт», Хиджиката-сан, – невозмутимо ответил Сасаки. – Возможно, в Шинсенгуми не принято отчитываться перед начальством. Оно и неудивительно, учитывая, кто ваш командир.
– Не оскорбляй Кондо-сана! И я не об этом. Она что, не могла извиниться и отвернуться?
– Нобуме очень обязательная девушка.
– В отличие от тебя! Я же сказал тебе запереть дверцы.
Сасаки пожал плечами. Ему казалось, он это сделал, но так как последние четверть часа вспоминались с трудом, утверждать что-то с уверенностью было невозможно.
– К чёрту, – сказал Хиджиката и спихнул его с себя.
– Что такое, Хиджиката-сан, ты не в настроении?
– Это всё ты виноват! Я же говорил, что это не лучший способ скоротать время.
– Я предлагал сыграть в шоги, ты сам не захотел.
Хиджиката молча застегнул брюки и полез на переднее сиденье за своим кителем. Его обтянутые чёрной тканью бёдра оказались прямо перед лицом Сасаки. Очень… волнующее зрелище. Особенно учитывая, что они не виделись уже три недели, и неизвестно когда могли увидеться вновь. Сасаки бросил быстрый взгляд в тонированное стекло, убедился, что Нобуме уже ушла, и положил ладони Хиджикате на пояс. Очень аккуратно, потому что не хотел получить локтем в глаз. Хиджиката обернулся через плечо.
– Ну что тебе?
Он был всё ещё взъерошенный и разрумянившийся. В сочетании со злым взглядом и нахмуренными бровями это производило неизгладимый эффект. Уже не заботясь ни о чём, Сасаки притянул его к себе и уткнулся носом в волосы, вдыхая знакомые запахи табака и майонеза.
– Хиджиката-сан, ты знаешь, я умею играть не только в шоги.
Хиджиката не стал вырываться – наверное, тоже соскучился.
– Вот как, – протянул он, ощутимо расслабляясь под его руками. – Покажешь?
И Сасаки с готовностью показал. О том, чтобы заблокировать дверцы, он конечно же не вспомнил.

«Докладываю. Силами первого отряда переведено через дорогу пять старушек. Шестая отходила Ямазаки клюкой и сбежала. В процессе произошло две аварии и один наезд на человека. Водители арестованы, пострадавший – Ямазаки – доставлен в больницу. Все старушки в целости переведены на другую сторону улицы». Вот что собирался сказать Окита, распахивая заднюю дверцу лимузина. Ещё он хотел добавить: «Эти слабаки из Мимаваригуми пытались нам помешать, но у них ничего не вышло». Но на деле он сказал только:
– А…ыыы…
Хиджиката дёрнул ногой от неожиданности и заехал коленом Сасаки в ухо.
– Вау! – выдал наконец Окита.
– Сого, подожди, ты всё не так…
Окита улыбнулся нежно и ласково. Так мог бы улыбаться дракон при виде целой толпы девственниц.
– Не волнуйтесь, Хиджиката-сан, – сказал он радостно, – я за вас отомщу. И все остальные тоже захотят отомстить. После того, как я им всё расскажу, конечно.
– Стой! – Хиджиката потянулся схватить его за рукав, но Окита захлопнул дверцу, едва не прищемив ему пальцы, и был таков.
– Нехорошо получилось, – задумчиво сказал Сасаки.
Хиджиката лягнул его, на этот раз прицельно, и начал натягивать штаны.
– Ты озабоченный идиот! Какого ты опять не закрыл дверцы?!
Он перелез через сиденье, подхватил меч и выскочил наружу вслед за Окитой.
Сасаки остался лежать на полу, потирая ноющее ухо и мрачно глядя вверх. Кажется, в его и без того сумбурной личной жизни случился очередной кризис.

– Сого, стой!
Догнать паршивца оказалось нетрудно – он так хохотал, что не мог бежать быстро. Хиджиката схватил его за шиворот и сильно встряхнул.
– Если ты кому-нибудь расскажешь…
Сого едва не лопался от смеха.
– Конечно же расскажу, – выдавил он сквозь смех. – Ребята должны знать всю глубину трагедии. И тогда мы тоже поимеем Мимаваригуми – не в прямом смысле, конечно, не как Сасаки вас.
– Ах ты скотина!
– Заместитель командующего!
К ним приближался Харада. За ним рядовые тащили какого-то бомжа в тёмных очках.
– Смотрите, мы нашли слепого, – весело сказал Харада. – Это даже лучше старушек – его можно по всему городу водить.
– Не надо! – протестовал бомж. – И я не слепой! Это очки от солнца!
– Правда? Тогда почему бы тебе их не снять?
– Не могу!
– Вот видишь.
Сого вывернулся из рук Хиджикаты и бросился к Хараде и остальным.
– Стой!
Сого обернулся и показал Хиджикате язык.
– Харада-сан! – крикнул он радостно. – Вы не поверите…
Увлечённый, он не заметил Нобуме. Она тащила в одной руке жирного, противно вопящего кота, а в другой – такого же жирного и противного мальчишку лет десяти. Кот и мальчишка извивались и пытались вырваться, но против Нобуме, твёрдо решившей творить добро, были бессильны.
Сого налетел на неё со всего маху так, что Нобуме пошатнулась, едва не упав. Кот и мальчишка шлёпнулись на землю, громко мяуча и рыдая соответственно.
– А, это ты, – равнодушноо сказал Сого. – Смотри куда прёшь.
Нобуме промолчала, но в её глазах зажёгся кровожадный огонёк. И тут Хиджикату осенило.
Он даже задумался, не передаётся ли садизм воздушно-капельным путём, но сразу отбросил эту мысль. Рефлексировать он мог и потом, а сейчас надо было действовать быстро.
– Сого, – протянул Хиджиката елейным голосом, – не хочешь рассказать, как именно ты собирался поиметь Мимаваригуми? В прямом и переносном смыслах.
– А? – сказал Сого.
– Что? – сказала Нобуме.
Кот и мальчишка вскочили на ноги и дали дёру. Должно быть, боги хранят детей и животных. Остальным повезло меньше.

День Добрых Дел в Эдо закончился намного раньше запланированного срока. Результаты его оказались плачевными – несколько офицеров полиции, множество рядовых, а также один бездомный оказались госпитализированы. Немалый ущерб был нанесён казённому имуществу, в том числе зданию центрального полицейского управления и одному муниципальному детскому саду. Убытки исчислялись десятизначными цифрами.
В то же время степень доверия граждан полиции невозможно было выразить в числовом эквиваленте, если, конечно, не считать общую сумму исков о моральном ущербе. Сравнив эти показатели, правительство приняло решение – признать операцию «День Добрых Дел» провалившейся и никогда больше не вспоминать о ней.

– Тоши! Отличные новости! – выпалил Кондо, распахивая дверь больничной палаты. – Похоже, нам даже выговор не сделают, а всё потому, что Мацудайра отличился ещё похлеще. Представь – он разнёс детский…
Тут он подавился словами, закашлялся, выдавил «Извините!» и захлопнул дверь с такой силой, что с потолка посыпалась штукатурка.
…
– Мда, неудачно получилось…
– Твою мать, когда ты научишься запирать двери!

– Сого! – воскликнул Кондо, врываясь в палату Окиты. – Ты не представляешь, что…
Если до сих пор его лицо было красным, то сейчас стало просто багровым.
– Я… Я извиняюсь!
Он пулей выскочил в коридор и, судя по слоновьему топоту, умчался в неизвестном направлении.
…
– У вас в Шинсенгуми, что, не принято стучать?
– А у вас, в Мимаваригуми, что, не умеют запирать двери? – в тон отозвался Окита. – Ладно, слезь с меня, надо утешить Кондо-сана.
– Ничего с ним не случится, – Нобуме уселась поудобнее. – А мы ещё не закончили.
Когда она вот так ёрзала, сидя на его животе, думать о Кондо-сане действительно было сложновато.
– Ладно, – пафосно сказал Окита. – Так и быть, только потому, что ты меня умоляла.
«Это всё ради сладкой мести», сказал он себе. Раз уж слабаку-Хиджикате нравилось быть снизу, он, Окита Сого, оставался единственным, кто мог защитить честь отряда и восстановить справедливость. Кто-то же должен поиметь Мимаваригуми. В самом прямом и приятном смысле этого слова.

Вопрос: Понравилось?

1. Ещё бы!		31	(100%)
Всего:		31

@темы: Юмор, Шинсенгуми, фик: авторский, Gintama: Joui Wars

---

[Shinsengumi-13]

Название: -
Автор:  тви
Персонажи: Ямазаки, Зурако
Тема: юмор
Рейтинг: PG

Вопрос: Понравилось?

1. Ещё бы!		47	(100%)
Всего:		47

@темы: Юмор, арт/коллаж, Шинсенгуми, Gintama: Joui Wars

---

Юмор|Фанфик №3

[Yoshiwara]

Название: Топливо для двигателя
Автор: Синфик (red tea)
Бета: Цирилла~
Размер: 616 слов
Пейринг/Персонажи: Цукуё, Хинова, Сейта и Ёроздуя фоном
Тема: юмор
Жанр: slice of life
Рейтинг: PG
Саммари: Хинова пытается отвлечь Цукуё, но той, кажется, совсем не нужно отвлекаться
Примечание: таймлайн – после арки с Джирайей

____________________________________________________________________________

Дорогая Цукуё!

Поговорить лично нет возможности, попросила кое-кого из Хьякка передать это письмо тебе. Надеюсь, ты получишь его как можно скорее.
После пожара ко мне приходят с самыми разными жалобами, но мы со всем справляется. Так как ремонтом пострадавших кварталов занимаешься ты, к письму прилагаю список, содержащий все адреса пострадавших от огня домов: 35 зданий получили несущественные повреждения, которые мы при желании можно превратить в часть антуража, 18 будет необходим косметический ремонт, 13 – капитальный, еще 7 зданий сгорели полностью. Кроме того, в списке указаны фактические и/или теоретические владельцы – думаю, поможет тебе с решением некоторых вопросов, в особенности финансирования.

P.S. Надеюсь, ты в порядке и не слишком себя утруждаешь. Мы за тебя очень волнуемся, и всегда готовы помочь, если нужно.

С любовью, Хинова

____________________________________________________________________________

Здравствуй, Хинова,

Большое спасибо за список, он действительно очень помог. Прийти сама всё еще не могу, в ремонте Ёшивары нет лишних рук. Зато имею ни с чем не сравнимую возможность почувствовать себя прорабом.

P.S. Передавай привет Сейте, его рисунки на полях скрасили мое времяпровождение.

Цукуё

____________________________________________________________________________

Дорогая Цукуё!

Сейта просил передать, что он очень скучает и может всерьез обидеться, если ты сейчас же не пообещаешь заглянуть как-нибудь.
На днях заходил Гин-сан, Кагура-чан и Шинпачи-кун, предложили свою помощь в восстановлении Ёшивары, я отослала их искать тебя. Надеюсь, вы встретились и продуктивно поработали.

P.S. У меня для тебя небольшой подарок. Передаю вместе с письмом.

С любовью, Хинова

____________________________________________________________________________

Милая Хинова,

Эти трое идиотов заперли меня в одном из погоревших домов. Сказали, что нечаянно. Потом они нечаянно потеряли ключи. Затем окна оказались слишком высокими, чтобы спрыгивать, поэтому я почти сутки провела без света и цивилизации, среди сломанной мебели и копоти.
Надеюсь, кое-кто будет еще долго лечить трещины в ребрах.
Передай Сейте - я тоже очень скучаю.

P.S. Спасибо, кимоно очень красивое, жаль, носить его совсем некуда.

Цукуё

____________________________________________________________________________

Дорогая Цукуё!

Как они могли!

Еще из наших окон стало видно, что на другом конце Ёшивары возводится какое-то здание. Расскажи, что вы придумали?

P.S. Послала письмо с мальчиком курьером, надеюсь, он передаст тебе письмо лично. Советую обратить внимание, он очень милый.

С любовью и надеждой на скорый ответ, Хинова

____________________________________________________________________________

Хинова,

Это в память о Хоусене. Мы решили, что в Ёшиваре должно быть что-то, напоминающее о нем. Каким бы тираном он ни был, Ёшивара есть только благодаря ему. Надеюсь, ты не против.

P.S. Не знаю, что ты ему сказала, но не делай так больше. Мужчины меня не интересуют.

С надеждой на понимание, Цукуё

____________________________________________________________________________

Цукуё!

Это так трогательно, как я могу быть против?
Правда, у меня есть для тебя кое-какое дело, требующее личной встречи. Обязательно приходи, когда у тебя появится свободное время.

С любовью, Хинова

____________________________________________________________________________

Дорогая Хинова,

Подозреваю, что это что-то действительно важное. По Ёшиваре ходят какие-то смутные слухи о расширении. Постараюсь зайти в течение ближайшей недели.

PS. Хинова! И женщины тоже!

Все еще надеясь на понимание, Цукуё

____________________________________________________________________________

Милая Хинова!

Ужасно скучаю на этой дипломатической поездке по вопросам филиала Ёшивары. Кажется, ты не шутила, когда говорила про отдых. Единственное развлечение на Альфа-Центавре – общение с инвесторами. Те, на которых не подействовало ни одно из подаренных тобой кимоно, я уговорила старым добрым способом – лицом об ближайшую плоскую поверхность. Большинство уже согласились, думаю, еще пара дней, и у нас будет контракт, можно будет начинать строительство.

Скучаю настолько, что прочитала все взятые с собой книги, даже ту, про 37 видов боевых искусств. Стала на шаг ближе к дзену.

Ужасно хочу увидеться со всеми вами и вернуться вновь к работе над музеем Ёшивары. Передавай привет Сейте и Ёродзуи.

Люблю, целую, скоро вернусь,

Цукуё

____________________________________________________________________________


Хинова аккуратно сложила письмо, написанное мелким убористым почерком, в ящик ко всем остальным и тяжело вздохнула. Кажется, небольшой реактивный двигатель Ёшивары под именем «Цукуё» невозможно было остановить ничем. А значит, необходимо было придумать для него новые занятия.

Вопрос: Понравилось?

1. Да		11	(100%)
Всего:		11

@темы: Юмор, фик: авторский, Gintama: Joui Wars, Йошивара

---

Юмор|Фанфик №2

[Yoshiwara]

Название: Как я провёл лето
Автор: Киноварь
Размер: 657 слов
Пейринг/Персонажи: Сейта, Гинтоки, Цукуё, Хинова, проститутки упоминаются
Тема: юмор
Жанр: юмор, пародия
Рейтинг: PG-13
Саммари: мало кто любит писать всякие дурацкие сочинения
Предупреждение: POV Сейты

Записка, прикреплённая к листку с сочинением Сейты, 2-б класс младшей школы Эдо №45:

«Лимит слов – это боль.

Нет, серьёзно, когда я думаю, что сочинение придётся растянуть на пятьсот слов, то испытываю жуткий дискомфорт в области ягодиц и зубную боль. Кто вообще придумал эту дурацкую тему «как я провёл лето»?

Понимаете, я живу в Ёшиваре, и если правдиво напишу о том, как продавал искусственные вагины и вибраторы, то нарвусь на закон о развращении малолетних. Сестрица Цуки говорит, что вне Ёшивары с этим надо быть осторожным.

Так вот, учитель, я написал всё как есть и отдал на редактирование Гин-сану. По-моему, получилось мило.

Простите за странные пятна: честное слово, это клубника, молоко и шоколад».



Лето я провёл, помогая маме и сестрёнке Цукуё в цветочном магазине. Мне нравится продавать разные цветы, ведь они доставляют удовольствие самым одиноким людям в нашем городе, истосковавшимся по человеческому теплу.

Покупатели приходили разные. Мужчины чаще просили пионы, способные одним своим видом разнообразить их скучную жизнь, женщины – прекрасные розы. Некоторые никак не могли определиться, и тогда я помогал советами: сестрица Цуки и девочки научили меня понимать, что и кому нужно.

Например, если мужчина заходит в магазин, мнётся и оглядывается по сторонам, ему скорее всего нужна роза. Для начала – поменьше, чтобы ненароком не поранился (сестрица Цуки говорит, что тогда у нас будут проблемы), а когда придёт во второй раз, можно предложить увеличить размер.

Часто покупали и экзотические цветы. Например, недавно пришли за орхидеей, незабудками и паслёном.

Работа в цветочном магазине научила меня трудолюбию и правдивости. Будьте уверены, если мне понадобится роза, я так и скажу, а не буду мямлить. Очень было смешно, когда мужчины просили завернуть розу, уверяя, что это для жены, потому как покупающие розы для жён ведут себя совсем по-другому.

Когда покупателей было много, я уставал возиться с цветами и упаковывать их в коробки, чтобы никто не догадался, что кто-то купил пион, розу или что-нибудь-нибудь ещё.

Иногда приходил Гин-сан, хороший человек, талантливый, умный и очень красивый. Каждый его визит Ёшивара считает дуновением свежего ветерка. Девочки всегда ему очень рады, готовят столько чая, что уходит Гин-сан только под утро, держась за голову и шатаясь от отравления кофеином.

Гин-сан – мой кумир. Он спас меня, и даже простил украденные пятнадцать тысяч йен, а ещё направил на путь истинный. Благодаря ему я теперь живу с мамой, сестричкой Цуки и девочками.

А ещё у него замечательные волосы.

На самом деле, чайные церемонии у нас были редки. Сестрицу Цукуё чай очень веселит, что ей и окружающим не нравится, так что она пьёт только с неподражаемым Гин-саном и на мамин день рождения.

Напившись чаю, сестрица Цуки принималась играть с лучшим на свете человеком, Гин-саном, так что меня отсылали в магазин. Мама говорит, что я уже достаточно насмотрелся на то, как храбрый Гин-сан играл с противным Хоусеном.

В последнее время мой герой, Гин-сан, приходит к нам чаще. Думаю, это потому, что Кагуре, его работнице, нужно много и хорошо кушать.

Летом я прочёл много книг. В Ёшиваре большая библиотека, правда, только для взрослых, но сестрица Цукуё берёт там книги за меня.

Из этих книг я узнал, какой разной и причудливой бывает любовь. Порой мужчина и женщина чересчур скромны, чтобы отдаться безудержной страсти, и только набравшись мужества могут открыть в себе кладезь смелости и тяги к экспериментам.

Эти книги оказались очень полезны, я нашёл в них мудрость, которая поможет мне в будущем. Вот названия некоторых из них: «Каникулы в оплоте греха», «Дикие женщины», «Дети огня». Особенно мне понравилась «Римские оргии», остросоциальный роман, который богоподобный Гин-сан особенно советовал. И правда, роман оказался очень острым и очень социальным.

На самом деле летние каникулы короткие. Быстро они пролетают в Ёшиваре, где так весело можно провести время, и я буду скучать по жарким денькам.

А чтобы объем был пятьсот слов, хочу сказать.



Приписка к сочинению красными чернилами:

«Пять за находчивость, пять за стиль, два за наглость. Пусть мама или этот Гин-сан (только, пожалуйста, не Цукуё-сан) заглянут ко мне на пару слов».

И совсем мелко:
«Не подумай, что меня такое интересует, но какие товары ты скрыл за орхидеей, незабудками и паслёном?»

Вопрос: Понравилось?

1. Да		21	(100%)
Всего:		21

@темы: Юмор, фик: авторский, Gintama: Joui Wars, Йошивара

---

Юмор|Фанфик №1

[Yoshiwara]

Название: Ближе к народу
Автор: Синфик (red tea)
Бета: Киноварь
Размер: 723 слова
Пейринг/Персонажи: Ёшивара, Сёгун и прочие мимопроходящие личности
Тема: юмор
Жанр: треш
Рейтинг: G
Саммари: Сёгуну вечно не везет с Мацудайрой местами отдыха
Примечания: Написано по идее сокомандника

Цукуё с уверенностью могла сказать, что, сколько бы там времени ни прошло и как бы успешно ни шли дела с установлением новых порядков в Ёшиваре, безопасным местом она не стала. И, уж тем более, по ней не предполагалось проводить экскурсии для высокопоставленных лиц. Особенно для них.

– Огромные бонусы для вас и вашего бизнеса! Личная заинтересованность такого человека… ну, вы понимаете, это дорого стоит. Естественно, будет обеспечена полная анонимность, охрана минимальна, чтобы не вызвать ни у кого подозрений, – вещал стрёмный мужик в тёмных очках на пол-лица и форме Шинсенгуми.

Хинова строго-настрого запретила Цукуё всадить в него дюжину-другую кунаев, как потенциальной угрозе внутренней безопасности, и вот уже полчаса сама пыталась убедить Мацудайру Катакурико, что экскурсия для сёгуна по Ёшиваре – не самая лучшая идея. Цукуё сидела в углу кабинета и красноречиво точила нож, Сейта искал бумагу для автографов. Когда Мацудайра посмотрел на часы и радостно сообщил, что сёгун уже на подъезде, стало понятно, что трепыхаться было бессмысленно с самого начала.

И, конечно, кто кроме Цукуё мог взять на себя столь ответственную миссию? У неё, правда, была на примете ещё парочка самоубийц, способных взяться за такую работу, но телефон Ёродзуи упорно молчал, словно они заранее знали, о чём их могут попросить, а времени до прибытия сёгуна оставалось всё меньше. Необходимо было действовать.

– Тебе нужно быть ближе к народу, понимать, как они живут! Ты вот читаешь бухгалтерские отчеты, да? Тогда должен знать, какой процент налогов идёт с Ёшивары в казну, а ведь это немалые деньги. Не говоря уж о том, какое колоссальное количество людей и Аманто со всех концов галактики посещает её ежедневно. Я думаю, в Эдо разве что малые дети не знают, что такое Ёшивара. Ты обязан посмотреть на всё это изнутри! – на этот раз Мацудайра разговаривал уже с сёгуном, а Цукуё мучительно размышляла, кому в этой ситуации приходится хуже всего. Расклад явно был не в её пользу.

На то, чтобы уговорить сёгуна, времени потребовалось совсем не много. Он шёл по улицам Ёшивары с решимостью человека, собирающегося совершить сеппукку.

– Это заведение Мидзуэ-сан, у неё отличные девочки и вино, какого я давно не видал в Эдо… Вот здесь Хироэ-тян удовлетворит даже самого требовательного клиента, я бы очень посоветовал присмотреться к этому зданью получше, Сё-тян. О, а вот это уже мо… впрочем, это вам знать не обязательно. – Мацудайра прекратил болтать как последняя Ёшиварская бабка, и, остановившись, слегка кивнул им обоим. – Пожалуй, здесь я оставлю тебя, Сё-тян. Думаю, милая дама сможет продолжить экскурсию без меня. Хорошо вам развлечься, – он подмигнул сёгуну и неспешной походкой скрылся в дверях неприметного здания с вывеской «Ката-юкаку».

Цукуё переглянулась с сёгуном. На его лице читалась всё та же мрачная обречённость и покорность судьбе.
– Продолжим? – попыталась она мило улыбнуться, но судя попытке сёгуна судорожно отодвинуться, получилось не очень.
– Пожалуй, – и он решительно зашагал вперед, не оглядываясь на неё.

– Здесь у нас бордель. И здесь. И вплоть до того здания – везде они. А вот то здание с яркой вывеской и чьей-то ногой, торчащей из окна – бордель для любителей суровых извращений, БДСМ и всякие игрушки включены.
Сёгун вдумчиво проследил, как нога втягивается обратно в окно, оттуда раздается полный боли и экстаза вопль, а затем створки быстро захлопываются.

– Вот тут у нас специализируются по девочкам, вот там – по мальчикам, и вооон там, – видите, ещё стоит мужик в цветном боа? – там всё для не совсем мальчиков и не совсем девочек, – монотонно продолжала Цукуё, временами выпуская в воздух дым из трубки, то и дело складывающийся в колечки и палочки. – Может, вы хотите где-то присесть и отдохнуть?

На лице сёгуна на краткое мгновение отразился ужас, и Цукуё быстро добавила:
– Не здесь, а где-нибудь в дружеской компании?
– Было бы очень неплохо, – сдержанно ответил он.

В голове Цукуё тут же родился коварный план.

– Девочки, к нам гость! – придав голосу как можно больше радости, объявила Цукуё, входя в здание, выделенное для проживания Хьякка. Из всех дверей высунулись девичьи лица, светящиеся любопытством. – Это человек, который ужасно интересуется бытом и условиями проживания в Ёшиваре. Необходимо его накормить, напоить и рассказать всё-всё о том, как мы тут живём. Бегом!
Здание мигом наполнилось шумом, топотом бегущих ног, шелестом одежд, радостными разговорами и выкриками. Цукуё похлопала растерянного сёгуна по плечу и поспешила к выходу, точно зная – с её девочками он не пропадёт и не заскучает.


Несколькими часами позднее, выводя и сдавая на руки Мацудайре полупьяного сёгуна, скупо, по-мужски плачущего правым глазом о тяжелой судьбе Ёшиварских проституток, Цукуё думала о том, как нечасто встречаются правители, столь сильно интересующиеся судьбой своего народа.

Вопрос: Понравилось?

1. Да		15	(100%)
Всего:		15

@темы: Юмор, фик: авторский, Gintama: Joui Wars, Йошивара

---

[Team Kabuki]

Название: Бар Отосе
Автор: Team Kabuki
Пейринг/Персонажи: бар Отосе, жители Кабуки-Чо
Тема: юмор
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Примечание: команда впала в детство~

Вопрос: Понравилось?

1. Да		13	(100%)
Всего:		13

@темы: Юмор, Gintama: Joui Wars, Кабуки-Чо, клип

---

[Team Kabuki]

Название: Белая метелица
Автор: Team Kabuki
Пейринг/Персонажи: Кабуки-Чо, жители
Тема: юмор
Жанр: драма, юмор
Рейтинг: G
Исходники: Белая метелица

Вопрос: Понравилось?

1. Да		13	(100%)
Всего:		13

@темы: Юмор, Gintama: Joui Wars, Кабуки-Чо, клип

---

[Бакуфу]

Название: Call me maybe
Автор: команда Бакуфу
Пейринг/Персонажи: Сасаки Исабуро/все
Тема: юмор
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Исходники: музыка: Carly Rae Jepsen - Call me maybe

Вопрос: Понравилось?

1. Да		15	(100%)
Всего:		15

@темы: Юмор, Gintama: Joui Wars, Бакуфу, клип

---

Йорозуя, юмор

[Yorozuya-team]

Название: Танцуют все!
Автор: команда Йорозуи
Бета: команда Йорозуи
Размер: мини (2184 слова)
Пейринг/Персонажи: Йорозуя, Окита Сого, Соё-химе, Теракадо Цу
Тема: юмор
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Саммари: Оцу-чан снимает клип и ей срочно нужна подтанцовка.

— Мне жизненно необходимы идио... добрые люди, что согласятся безвозмездно, по зову души и сердца, помочь мне в сьемках моего нового клипа, банановая кожура, — именно так звучали те роковые слова, которые ничего, по сути, и не изменили в жизни Йорозуи, кроме того, что целый день был потрачен насмарку — обычное дело для их полунищей конторы.

Хотя нет, всё началось со слов Шинпачи:
— Ради Оцу-чан хоть на край Вселенной, — эту фразу от него услышали еще до того, как Оцу сказала, в чем, собственно, причина её неожиданного визита:

— У меня новый будущий хит, который всё еще в работе и еще не стал хитом, но обязательно станет. А раз он станет хитом, то ему необходимо хитовое видео. А для хитового видео необходима неотразимая певица и её подтанцовка. Певица уже имеется в наличии, а вот с подтанцовкой туго, вареные мозги.

Стоит ли говорить, каким именно образом в длинном списке бессмысленных дней Йорозуи появился еще один. Список этот, кстати, вёл Садахару, как единственный оплот разума в квартете полоумных.

***

Съемочная площадка впечатляла настолько, насколько вообще могут впечатлять съемочные площадки. На фоне звездного неба высилась большая картонная башня, рядом стояли сбитая из крепких бревен повозка и жутко пахнущая свежей краской деревянная модель летающей тарелки, неподалеку периодически мычала и била себя хвостом по бокам настоящая живая корова.

— Не обращайте внимания, мы пока не знаем, о чем будет песня, поэтому приготовились ко всему, дождевой червяк, — Оцу резко развернулась, уперла руки в бока и загадочно улыбнулась, в результате чего Шинпачи чуть не упал в обморок от перевозбуждения. — Пока написана только музыка, под которую вы и должны будете двигаться. Включите, седая прядь!

После её финального крика заиграла бодрая молодежная мелодия, а всё помещение заполонили разноцветные прожекторные зайчики.

— Чувствуете ритм, плохое зрение? — теперь Оцу приходилось перекрикивать динамики, но её подобные неудобства совершенно не смущали. Мозги Шинпачи добавили очередной плюс к и так слишком высокой карме любимого идола, на этот раз без особой на то причины. Мозг же Кагуры по непонятным ей самой причинам ставил Оцу только минусы, а мозг Гинтоки пребывал в вынужденном отдыхе в далеких шоколадных странах, и ему не было дела до забот мирских.

— Так что мы должны делать? — несмотря на мифические шоколадные страны, терять рассудок Гин-сан не собирался.

— Не совсем вы... понимаете, для подтанцовки мне нужны девушки, зеленая слизь.

— Э? Э? Ты не могла сразу это сказать? Где мы тебе сейчас девушку найдем? — подобные неожиданности были обычным делом, но легче от этого не становилось.

— Вот именно, где мы тебе сейчас девушку найдем? — Кагура мастерски скопировала и тон, и позу, и выражение лица Гинтоки — что уж говорить, ведь она в этом деле собаку съела, хотя та, по утверждению самой Кагуры, оказалась не такой уж и вкусной. — Хотя... постойте. Я могу попросить Соё-чан.

— Соё-чан? В смысле, Соё-химе? — имя принцессы немного привело в чувство Шинпачи, избавив его от хоть и приятного, но совсем не геройского помутнения рассудка на почве чрезмерного счастья.

***

— Кагура-чан сказала, что здесь будут танцы, — спустя некоторое время богато разодетая улыбчивая принцесса, притащенная Кагурой буквально на руках, уже стояла перед всей ватагой. — Знаете, я никогда еще не была на танцах, хотя и много слышала о таком необычном времяпровождении.

— Необычном? Танцы? Кагура, почему она думает, что её притащили на дискотеку? — Гинтоки держался двумя пальцами за подбородок и задумчиво переводил взгляд с принцессы на Кагуру и обратно.

— Но постойте, принцессе же нельзя здесь находиться, — Шинпачи волновало совершенно иное, куда более важное. — А уж тем более — сниматься в клипе. Её же узнают!

— Можно сделать так, чтобы не узнали, — пожала плечами Кагура, в очередной раз подтвердив неписаную истину, что всё гениальное просто.

***

Выбрать новый образ для Соё-химе оказалось и сложно, и легко одновременно. Обсуждение возможных перемен заняло куда больше времени, чем непосредственно сами перемены. На самый первый вопрос Оцу о том, во что бы её такое приодеть, Гинтоки выдал пусть и резонную, но сомнительную с точки зрения этических норм идею — раз принцесса всегда ходит подобно капусте, укутанная в королевские шелка-бархаты, то пусть снимет эту гору абсолютно ненужной ткани и станет совершенно неузнаваемой. Идею, в общем, поддержали, но перед этим Гин-сан всё же отхватил парочку ритуальных тумаков от Кагуры.

Новый наряд принцессы вызвал непередаваемую бурю восторгов, особенно у мужской части аудитории — темно-коричневая рваная короткая юбка и накидка в том же стиле, что представлял собою нечто среднее между половой тряпкой и допотопными нарядами неандертальских племен. Несмотря на непримечательность одежды, Химе в ней смотрелась очень мило, хоть и слегка вызывающе. Впрочем, последнее не смущало ни её саму, уверенную, что таким образом она стала ближе к народу, ни Оцу, уверяющую, что лишний фансервис никогда лишним не бывает.

Самой вишенкой стала же её новая прическа — высокий конский хвост, зачесанный на левую сторону — и Соё-химе, сама того не ведая, превратилась в Соё-мечту-педофила-отаку.

Всё было хорошо до тех пор, пока не выяснилось, что одной девушки недостаточно.

— Нужно, как минимум, две, толченая фасоль, — таков был вердикт неумолимой Оцу.

— И где же?.. — по лицу Гинтоки являлось не сложным понять всю степень его задумчивости. Потом по его же лицу можно было понять всю степень его возмущения тем, что Кагура прервала весь мыслительный процесс совершенно неуместным, да к тому же, наигранным кашлем.

— Я, вообще-то, тоже девушка, — она важно скрестила руки на груди, всем своим видом заявляя, что вот оно — ваше спасение.

Взгляд Гинтоки выражал много чего, но, поскольку читать по глазам никто из них толком не умел, пришлось пользоваться менее пафосными способами передачи информации.

— Точно, хорошо, что ты напомнила, Кагура. Итого, у нас полторы девушки. Переоденем Шинпачи и будет как раз две.

Если судить по взгляду Шинпачи, то подобная новость совершенно не являлась для него радостной. Но, опять же, взгляды читать никто толком не умел, а если бы даже и умел, то попросту бы не успел блеснуть этим умением до того, как Шимура не высказал свои возмущения во весь голос.

— Можешь не беспокоиться, Шинпачи-кун, я готов взять на себя твою роль, — стоит ли говорить, что голос был до жути знакомым и нежелательным — именно таким образом во многих рассказах происходит большинство роковых встреч. Впрочем, эта встреча роковой точно не позиционировалась — какая роковая встреча может быть с человеком, на которого, хочешь не хочешь, но хотя бы раз в неделю точно напорешься?

— А ты какого хрена здесь забыл? — Гинтоки, как всегда, проявил удивительнейшую тактичность.

— Хотел бы я сказать что-то вроде: "Того же, что и вы, данна, — бездарно трачу своё драгоценное время", но так получилось, что у меня действительно уважительные причины, — безэмоциональное лицо Сого уже слегка раздражало присутствующих. — Вы ведь знаете, что скоро наступит конец света. Только не говорите, что он уже наступил — мы всё еще живы.

— Только не говори мне, что ты веришь во всю ту пургу, что впаривают в человеческие неокрепшие умы по телевизору?

— Я не верил — кто в наше время верит властям? Не верил до тех пор, пока ко мне не подошла на улице женщина и загадочно не прошептала: "Конец уже близок — мы все умрем!"

— Мы все умрем?.. — перепуганно ойкнула принцесса, прикрыв губы руками.

— Окита-сан, и вы в это поверили? — Шинпачи, уже начавший было обдумывать, где он будет копать бункер, облегченно вздохнул, — Да в такое даже Кагура-чан не поверит.

— Мы все умрем?! Мы все умрем! — Кагура, видимо, специально поджидала такого момента, дабы опровергнуть слова Шинпачи. — Ура, мы все умрем!

— И всё равно, что-то не верится, что все мы погибнем от столкновения с гигантским метеоритом, — Гинтоки был единственным, кроме Шинпачи, для кого железные доводы Окиты не являлись такими железными.

— Конечно, мы не умрем от столкновения с метеоритом, поскольку мы умрем от лап гигантского инопланетного монстра, — Сого говорил с видом видавшего самые страшные математические дебри профессора. — Но это не столь важно. Гораздо важнее, что я еще не сделал перед смертью всё, чего хотел. А у меня даже список есть, — он полез в правый карман своих форменных штанов и достал оттуда мобильный телефон. Тусклый свет экрана немного осветил его лицо, пока тот что-то там искал, с истинной скоростью настоящего фехтовальщика нажимая на кнопки. Закончив свои манипуляции, Сого ткнул телефон под нос Гинтоки. Тот рассеяно всмотрелся в экран, а потом выдал:

— Ничего себе у тебя желания, Окита-кун. Только мне кажется, что на все твои планы в зоне доступа будет маловато Хиджикат.

— Можете быть уверены, данна, одного вполне хватит — он же живучей инопланетной слизи.

— Хорошо, значит, ты собрался умирать, но перед этим решил познать лучи славы, богатство и прочие мирские радости мелких порочных душ.

— Именно. И сейчас я хочу прославиться путем исполнения на камеру своих потрясающих движений.

— Неужели ты умеешь танцевать? — Кагура, уже разодетая в те же самые нищенские тряпки, что и принцесса до этого, не смогла не опуститься до банальных ехидностей.

— Если ты думала меня этим задеть, то...

— ...можешь и не стараться. Плавали — знаем, — Кагура попыталась предсказать ответ Окиты, но не тут-то было...

— ...то у тебя это получилось. Одним неосторожным словом ты оскорбила всё моё творческое естество, поэтому мне ничего не остается, кроме как показать тебе настоящую магию танца, — завершив сию пафосную тираду не менее пафосным движением руки, он снял верхнюю часть своей капитанской формы, по неосторожности сунув её в руки Оцу-чан, вышел в центр съёмочной площадки и принялся делать нелепые волнистые движения руками. Само собой, подобное вызвало не просто волну скепсиса, а всепожирающую волну скепсиса, что исходила даже от Соё-химе.

— Меня сейчас стошнит, — прокомментировала происходящее Кагура, остальные мысленно это подтвердили. Впрочем, скептики продержались недолго, потому что в скором времени его движения стали разнообразней и интересней, и все вместе образовали какое-никакое, но всё-же подобие танца.

— О, Майкл Джексон. А этот парень всё-таки обладает зачатками таланта.

— Это единственные зачатки, которыми он обладает, пожалуй, — лицо Кагуры выражало гамму чувств, самым явным из которых было чувство злости. Похоже, именно оно заставило её схватить принцессу за руку, вытащить ту перед объективы камер, недалеко от Окиты, и тоже отдаться на растерзание музыке.

— О, Кагура-чан танцует, — Шинпачи решил не забывать свою роль цуккоми и принялся комментировать очевидное.

— Знаешь, а Окита-кун определенно профессионал.

— Правду ведь говорят — всё познается в сравнении.

— Не обижайте Кагуру-чан, — Оцу, всё еще держащая в руках камзол Окиты, решила продемонстрировать пресловутую женскую солидарность. — Она ведь старается, — или же жалость.

Если попробовать описать танец Кагуры несколькими словами, то это была жуткая смесь всевозможных движений, наверняка увиденных ею по телевизору, с преобладанием резких боевых выпадов, похожих на удары. Может и по отдельности оно шло неплохо, но эта адская мешанина, словно дань хаосу, была такой же беспорядочной и бессмысленной.

— О, смотри, принцесса тоже начала. И она пытается повторить движения Кагуры-чан, — что тут еще сказать, кроме того, что со своим основным делом Шинпачи справлялся на пять с плюсом.

Гинтоки, не выдержав двойной атаки на свои и так уже разжиженные мозги, поспешил приложить правую ладонь к лицу, выражая сим жестом всю свою скорбь по отношению к местным танцовщицам.

Подобные эмоции испытывала и Оцу-чан, которая уже давно успела забыть о всей своей солидарности.

— Знаете, я лучше кого-нибудь другого попрошу, зачем вас утруждать, — попытка остановить творящееся перед ней безобразие была настолько отчаянной, что шла без обязательного Оцу-суффикса, но на нее даже не обратили внимания: Окита самозабвенно выплясывал на повозке некое подобие Гангам-стайла, а Кагура с Соё, взявшись за руки, явно замахнулись на высокое — на венский вальс. Гинтоки отлепил ладонь от лица, странно улыбнулся, крикнул что-то о том, что сейчас он их научит танцевать, и не менее нелепым ходом направился к остальным танцорам. Последнее, что услышал Шинпачи перед тем, как самому упасть в эту танцевальную бездну, был крик Кагуры:

— Танцуют все!

***

— Вот скажите мне, почему в фильмах и книгах, когда герою плохо, всегда идет дождь? Это ведь природа присоединяется к страданиям героя? А почему, когда мне хреново, светит это долбаное солнце? Природа меня не уважает? — и голос, и вид Сого вызывали только одно — жалость. Если не присматриваться, то с первого раза могло бы показаться, что он слепой — настолько безжизненным был его взгляд.

— Знаешь, я с природой солидарна, — Кагура, в отличие от Окиты, в депрессию впадать не спешила, но и счастливой не казалась. — Это всё из-за тебя. Из-за тебя Оцу не захотела брать нас в качестве подтанцовки. Из-за тебя мы не стали знаменитыми.

— Да, это всё из-за меня... Я — никчемный человечишко, — плохое состояние Сого подходило к критической точке, поскольку он не то, что не огрызался, но и позволил себя самым наглым образом оклеветать.

— А мне кажется, что всё случилось именно так, как и должно было быть, — принцесса, всё еще разгуливающая в том откровенном наряде, выглядела здесь самой счастливой и, будто на зло, постоянно улыбалась. — Как бы мы ни хотели изменить что-то в своей жизни на лучшее, законы жанра всегда предполагают облом.

— Я бы эти законы жанра... — не договорив, Кагура сплюнула на асфальт, тут же яростно затоптав ногой собственную слюну — жест являлся куда более красноречивым любого возможного эпитета.

— Ой, Кагура-чан, а я могу тебе помочь? — Соё-химе от предвкушения даже запрыгала на месте.

— С чем? — похоже, Кагура за такое короткое время уже успела потерять нить разговора. Принцесса вместо ответа сплюнула на землю и почти изящно затоптала плевок — фактически повторила жест подруги, добавив:

— ...законы жанра.

Кагура после этих слов приобрела вид кошки, осознавшей суть Вселенной. Она схватила Соё за руку, а Оките дала воспитательный подзатыльник, дабы нюни не распускал:

— Эй, ты с нами? — если судить по тону, то она забыла добавить "...или против нас?". Тот несколько раз медленно моргнул, видимо, приходя в себя, и, когда этот процесс закончился, глупо спросил:

— Куда?

— Рвать шаблоны! — радостно просветила принцесса. Он, недолго думая, взбодрился:

— А то! — можно сказать, этот ответ послужил началом новой истории.

***

— И где это Кагура-чан? — Шинпачи сидел на диване в Йорозуе и с грустью рассматривал фотографию Оцу.

— Думаю, мы скоро узнаем... — Гинтоки даже не догадывался, насколько он тогда оказался прав.

Вопрос: Понравилось?

1. Да.		10	(100%)
Всего:		10

@темы: Юмор, фик: авторский, Gintama: Joui Wars, Йородзуя

---

Йорозуя, юмор

[Yorozuya-team]

Название: Пожелание на удачу Автор: Matthew Masaki Переводчик: команда Йорозуи Бета/Эдитор: команда Йорозуи Оригинал: здесь Язык оригинала: английский Пейринг/Персонажи: Йорозуя Тема: юмор Рейтинг: PG Количество страниц: 4 Ссылка на просмотр: здесь Ссылка на скачивание: здесь

Вопрос: Понравилось?

1. Да.		10	(100%)
Всего:		10

@темы: Юмор, додзинси, Gintama: Joui Wars, Йородзуя

---

Йорозуя, юмор

[Yorozuya-team]

Название: Не весь gender bending одинаково полезен
Автор: Yorozuya-team
Бета: Yorozuya-team
Размер: мини (1027 слов)
Пейринг/Персонажи: Йорозуя, Онмеджи
Тема: юмор
Жанр: юмор, гет и слеш в одном лице
Рейтинг: PG
Саммари: это неловкое чувство, когда то ли радоваться тому, что к тебе заходит любимая ведущая, то ли огорчаться, в каком виде заходит...
Предупреждения: смена пола

То, что сидело напротив, было трудно охарактеризовать однозначно. Гинтоки не был точно уверен, что не спит, и даже ущипнул себя пару раз — для верности. На помощь пришла Кагура: отвесив ему смачный подзатыльник, она на наглядном примере доказала, что нет, отнюдь не спит.

— Это она, — подвела итог ято.

— Да нет же, — почти истерично всхлипнул Гинтоки. — Это он!

Парнишка напротив молча смотрел в выданную ему чашку с чаем и немного нервно ежился. Выглядел он, откровенно говоря, бледновато: охапка каштановых волос, отчего-то совершенно незнакомые черты лица и даже отсутствие вечной ободряющей улыбки.

— Гин-сан, это невежливо, — одернул Гина Шинпачи и доброжелательно улыбнулся гостю. — Кецуно-сан, расскажите, как это произошло.

Гинтоки уткнулся лбом в подушку и взвыл.

* * *

Когда им позвонил Сеймей и взволнованным голосом сообщил, что сестра вот-вот приедет к ним, Саката как-то лицемерно обрадовался. Уж если даже этот тип с братским комплексом согласился отправить свою нежно оберегаемую сестрицу к ним, значит, дело и впрямь плохо. Ну, в смысле, помочь могут только они, Йорозуя. А там, глядишь, у будущего зятька встанут на место мозги, и счастливый герой поведет спасенную от злодеев девушку под венец, как это и бывает в фильмах про хороших и плохих парней. В такие моменты Гинтоки даже забывал о том, что он, вообще-то, закоренелый холостяк.

Впрочем, когда они открыли дверь, энтузиазм его как-то улетучился. Потому что вместо прекрасной Кецуно с третьим размером (а при очень хорошей фантазии и с четвертым, и с пятым вместе) на пороге нарисовался вот этот парнишка. Позади помахивала палицей Гедомару, а самого Сеймея нигде не наблюдалось, но в том, что вот именно это — перед ними — и есть госпожа Ана, сомневаться не приходилось.

— Онмеджи немного не так сработали, — смущенно улыбнулась наконец Кецуно, отставив чашку, и Гинтоки понял, почему же братца с нею не было. Хотя бы потому, что иначе он бы придушил этого кудесника собственными руками! — Но это ничего, это только на несколько дней, потом заклятье само спадет.

— Тогда чего вы хотите от нас, как не помощи со снятием этого заклятья? — тактично уточнил Шинпачи, как остающийся самым спокойным в этой чрезвычайной ситуации. В конце концов, он верил, что все возможно в чудесной, магической стране онмеджи. И даже Пандемониум-сан.

— Некоторое время я не смогу показываться по телевидению, — вздохнула Ана. — Но мой работодатель вряд ли нам поверит. Гедомару сказала, что нужно обратиться к тем, кто «на халяве и отмазках собаку съел», — старательно повторила Кецуно и о чем—то задумалась.

— Ой-ой, даже не знаю, как комплимент это воспринимать или как оскорбление? — Гинтоки был мрачен и угрюм, но пары пинков-возьми-себя-в-руки-тряпка от Кагуры ему хватило, чтобы хотя бы относительно прийти в себя. Гедомару старательно делала вид, что играет с Садахару и вовсе ничего об этом не слышала. Сам пес отчего-то играть с ней совсем не рвался, и только скулил и жалобно мотал хвостом, пытаясь отползти подальше. Возможно, причиной была увесистая палица на плече. А, может быть, веселенькая упаковка, зовущаяся Dog Snack, на которой была нарисована отрубленная собачья голова с яблоком в зубах.

Что-то подсказывало, что причина прийти Кецуно и ее помощнице вовсе была не нужна, а Гедомару просто решила потроллить несостоявшегося рыцаря.

— Значит, все, что мы должны сделать — это придумать причину, по которой вы не можете ходить на работу? Да легко! — воодушевилась Кагура.

— П-подожди-ка, Кагура-чан, — заподозрил неладное Гинтоки, но свой выход он проиграл еще там, у порога, и теперь его священной миссией оставалось сидеть и помалкивать, пока герой-Кагура решает проблемы его попавшей в беду девы.

— Самое элементарное — притвориться больной, — загнула указательный палец Кагура. — Или, еще лучше, беременной — ни один начальник-садист не выгонит беременную женщину из дому.

— Кагура, она — мужик и не может быть беременна, — страшным шепотом сообщил Саката, даже несмотря на то, что Шинпачи с натянутой от уха до уха улыбкой активно пихал его в бок, а Гедомару сверкала глазами из своего угла.

— Фу, что за дискриминация, Гин-чан. Но если не подходит, у меня есть еще куча разных отмазок. Например, она стала свидетельницей ограбления, и по ошибке ее тоже замели. Пару годков у нее стопроцентное алиби.

— Это слишком легко проверяется, Кагура-чан, — вздохнул Шинпачи.

— Нет, если я сейчас позвоню в полицию и скажу, что меня ограбили.

— Еще чего!

— Тогда сгорел дом?

— Слишком сложно.

— Взяли в заложники?

— Чтобы об этом гудел весь город?

— Похитили инопланетяне?

— И сделали из ее *** отвертку, это мы уже проходили.

— Сколько можно занудствовать, — обиделась Кагура. — Вот сам и разбирайся тогда, Гин-чан.

— Я думаю, болезнь вполне подойдет, — неловко заметила Кецуно, но ее уже не слушали.

— А если начальник решит проверить? — неожиданно выпалил Гинтоки. — Нельзя так просто убрать с экрана лицо Эдо и не докопаться до истины! Но у меня есть решение, — он вдруг прокашлялся и принял весьма решительный вид. Это был он, тот самый момент, которого он так долго ждал, и разве мог он его упустить? Нет, как истинный герой, он должен был справиться с любой трудностью, даже с тем, что возлюбленная вдруг превратилась в возлюбленного. Так что он решительно сжал кулаки и…

* * *

— А потом он встал перед ним на колени и предложил выйти за него замуж, — рассказывала Кагура. — Мол молодоженам отпуск положен по семейным обстоятельствам, а тут такой шанс.

Сое-химе потрясенно помотала головой, широко распахивая глаза, уж она-то, в своем замке, такого не видела никогда, и то, что ей рассказывали, было похоже на сказку. Кагура вдохновлено продолжила:

— И вот когда они начали целоваться…

— Не было такого! Не было! — донеслось истеричное из соседней комнаты, но ято только отмахнулась.

— В общем, ее братец надеялся, что Гин-чан хотя бы так к ней приставать посовестится, а Гин-чан шанс словил. А компромат весь засняли.

— Да вот ни хрена! Уверен, эта проклятая девчонка хорошенько поработала над фотомонтажем! — седзи распахнулись, с силой ударились о стену и явили миру злого, как черт, Сакату Гинтоки.

— Ну и брат постоял за честь… брата, — пожала плечами Кагура, недвусмысленно тыкая пальцем в роскошную грудь главы Йорозуи. Гинтоки опустил взгляд, разглядывая новоприобретенный объект тела, выругался и скрылся обратно в комнате. — Теперь всю ночь страдать будет.

Ее подруга покачала головой, думая, стоит ли рассказывать брату, как тяжко живется на этой земле простому народу.

Шинпачи прятался от греха подальше и при этом весьма успешно теснился с Садахару в шкафу.

Гедомару все еще хитро ухмылялась в уголочке и попивала чай с сиротливо брошенным печеньем.

Гинтоки страдал.

Вопрос: Понравилось?

1. Да.		11	(100%)
Всего:		11

@темы: Юмор, фик: авторский, Gintama: Joui Wars, Йородзуя

---

Йорозуя, юмор

[Yorozuya-team]

Название: У нее была тайна
Автор: команда Йорозуи
Бета: команда Йорозуи
Размер: драббл (708 слов)
Персонажи: Йорозуя, Ханано Ана, ОМП, ОЖП
Тема: юмор
Жанр: стёб
Рейтинг: G
Саммари: У неё была тайна. Тайна, о которой она не могла рассказать даже Садахару.
Примечание: на написание автора вдохновила 418 глава манги.

У неё была тайна. Эта тайна заставляла её со смесью ужаса и предвкушения ожидать, когда лунный диск покажется земным обитателям во всем своём бледном очаровании. Эта тайна заставляла её каждый месяц неуловимой тенью проскальзывать мимо мирно сопящих друзей. У неё была тайна, после которой её ночная пижама свисала ошметками, прикрывая только те места, которые в надобности прикрываться не нуждались. У неё была тайна, о которой она не могла рассказать даже Садахару.

У неё была тайна, последствия которой показывали в новостях каждым утром после злосчастного полнолуния.

— С вами снова новости Эдо и их ведущая, Ханано Ана, — вещал деревянный ящик, пока Йорозуя в полном составе собралась посмотреть утренние новости. — Вчера было полнолуние, а это означает, что к нам в редакцию снова пришла не исчисляемая кипа писем от очевидцев, которые своими глазами видели, как огромный рыжий кролик-аманто пожирал их запасы. Мы пригласили нескольких из них, дабы эта новость не являлась голословной. Сейчас мы спросим некоторых, что они думают по этому поводу. Господин Хирума, скажите, что вы видели сегодня ночью?

Рядом с Ханано Аной появился высокий худощавый старик и завыл голосом пророка:

— Зайца видел, — и замолчал.

— Это мы уже знаем, господин Хирума. А поконкретней?

— Большого зайца видел, — и опять замолчал.

Ханано недовольно вздохнула, судя по всему, перебарывая внутреннее желание закрыть ладонью лицо, но всё же относительно спокойно начала задавать конкретные вопросы:

— Где вы его видели? Во сколько это было? Что он делал?

— Погоди, милочка, негоже задавать такому старику столько вопросов, — старик, судя по всему, задался целью выбесить телеведущую, а заодно и зрителей, но, в конце концов, ответил. — Я вольный рыбак, что держит небольшую рыбную лавочку. Я очень люблю свою рыбу, поэтому каждый день, перед закрытием, перепроверяю, всё ли с ней в порядке, не заболел ли кто, не потерялся ли кто...

— Скряга ты, короче, — вынес свой вердикт Гинтоки, не волнуясь о том, что старик всё равно не услышит его замечания. Тот же тем временем продолжал говорить:

— И вот захожу я в помещение, где живет моя ненаглядная рыба, а там он... этот заяц. Ест мою рыбу. Я как увидел, как закричал: "Это моя рыба!", а заяц взял и...

— ...убежал?

— ...повернулся ко мне, зыркнул страшными синющими глазами, показал лапой неприличный жест и продолжил есть рыбу. Мою рыбу!

Видимо, старый рыбак уже исчерпал свою минуту славы, поскольку его жалобные вопли прервали, показав зрителям тучную размалеванную женщину лет сорока, которая благодаря своим габаритам не помещалась в объектив камеры. Кое-как втиснувшись в экран, Ханано, под аккомпанемент довольно громкого нытья, состоящего из слова "рыба" в различных падежах, приступила к очередному допросу:

— Сейчас мы спросим еще одну свидетельницу, госпожу Махико, что именно она видела. Госпожа Махико, что вы видели этой ночью?

— Кролика, — голос у свидетельницы был очень тонкий и очень грустный. — Огромного такого, представляете? Когда я после горячей ванны зашла в свою комнату, то увидела там огромного кролика, который сидел в моем халате, за моим компьютером и жевал мою помаду.

— Простите? Что делал? — Ханано явно что-то не понимала в этой жизни.

— Я испугалась и вызвала полицию, сообщив, что у меня в комнате террористы, — Махико даже не пыталась слушать ведущую, слишком взволнованная своей историей.

— Во дура, — прокомментировал Гинтоки, уже зная, что за этим последует.

— Ага, — согласился Шинпачи, сделав маленький глоток чая.

— И потом пришли эти... Шинсенгуми. Пока они искали террориста, то разнесли весь дом в щепки. Мой дом! В щепки!

Женщина начала реветь, поэтому её спешно убрали с экрана, заменив мелким заплаканным мальчуганом лет восьми. Ханано присела, сунула ему в лицо микрофон и с натянутой улыбкой спросила:

— Аракури-кун, что ты видел сегодня ночью?

— Зайчика. Я видел зайчика. Я проснулся посреди ночи и пошел в туалет, а когда вернулся, то возле моей кровати сидел большой рыжий зайчик, смотрел на меня большими синими глазами и плакал. Он был очень грустный, поэтому я решил его развеселить, — отчего-то, чем дальше, тем более грустным становился сам Аракури.

— И как? Получилось?

— Ага. Мы до самого утра играли в мою новую приставку, и я даже один раз у него выиграл, а потом, когда стало светлеть, зайчик просто взял и... - тут он сорвался и последнее слово уже прорыдал, - уше-о-ол! Зайчик, вернись!

На этом моменте Гинтоки резко встал и выключил телевизор, не в силах больше выносить этот бред:

— Тьфу ты, просто какой-то полоумный аманто разгуливает по округе, а они такую шумиху подняли.

— Нужно же людям о чем-то говорить, Гин-сан, — со знанием дела сказал Шинпачи. — Иначе они совершенно заскучают.

Кагура сидела, молча жевала рис и, слушая их разговор, только еще больше уверялась, что о своей тайне она никогда никому не расскажет. Даже Садахару.

Вопрос: Понравилось?

1. Да.		13	(100%)
Всего:		13

@темы: Юмор, фик: авторский, Gintama: Joui Wars, Йородзуя

---

[Joui-team]

Название: Лихорадка
Автор: команда Джои:  Joui-team
Бета: команда Джои:  Joui-team
Размер: мини
Персонажи: Шое-сенсей, маленькие Джои, ОМП
Тема: ангст
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Саммари: Лихорадка пришла в конце лета, когда невыносимо жарило солнце. Лихорадка пришла издалека, и утром не досчитались двух учеников на занятиях.

Лихорадка пришла в конце лета, когда невыносимо жарило солнце. Лихорадка пришла издалека, и утром не досчитались двух учеников на занятиях.
Судзуки слег с температурой еще вечером, ночью стал совсем плох Цутанабе. Сенсей просидел рядом с ними всю ночь – в тусклом свете пары свечей остальные мальчишки видели только его напряженную спину, да слышали всплеск воды, когда он менял больным компрессы.
Утром, на занятиях, он выглядел только немного более нервным, чем обычно, но мальчишки улавливали его перемены легко и, кажется, даже перенимали эту нервозность.
Два часа спустя больных детей перевели в отдельное помещение. Еще час спустя к ним присоединился третий, и уютный защищенный мирок треснул пополам, объятый зловещей тучей надвигающейся эпидемии.
Несколько дней Шое-сенсей бился над выздоровлением учеников, но дело не двигалось с места – все видели, как темнеют тени у Ёшиды под глазами, но безмолвная договоренность заставляла молчать. С войной и смертью знакомы были все, но здесь, под защитой стен, эти слова становились негласным табу.
Еще через сутки занятия прекратились вовсе, и додзе погрузилось в траурную тишину. Судзуки скончался той ночью.
Шое осмотрел остальных больных, покачал головой, и впервые они увидели в его взгляде что-то, похожее на бессилие.
- Нужно дойти до деревни, - отметил он, выпрямляясь и с трудом возвращая прежнее спокойствие. А потом добавил — просто, но этого было достаточно, чтобы измученные страхом мальчишки поверили, что скоро мор закончится, а они должны сделать все, чтобы этому помочь. – Я на вас рассчитываю.
Он ушел, и мертвый ребенок исчез вместе с ним. Больное детское любопытство еще с десяток минут назад заставляло вглядываться в неподвижное, изувеченное смертью лицо, в безобразные струпья на теле, в которые превратилась ужасная сыпь, которую сейчас можно было найти на всех больных. Однако ни к обеду, ни к вечеру сенсей не вернулся, и ледяная паника обрушилась на них снова. Хуже, чем пребывать в стенах, в которых бродит смерть, было только остаться тут в одиночестве.
К ночи слегло еще несколько мальчишек, подозрительно закашлял Кацура, не прекращая при этом носить воду больным и сидеть рядом с ними, как сторожевой пес. Заражение их всех, казалось, уже не пугало – гораздо страшнее бродить в одиночку по пустеющему додзе, и под конец в комнате с больными собрались почти все.
Гинтоки наблюдал за остальными напряженно – уж лучше было бы задремать, но сон в этот раз никак не шел. Краем глаза он уловил движение у дверей: выскользнула за пределы комнаты маленькая темная фигура, и все стихло, будто ничего и не произошло. Гинтоки оглянулся – на двери никто не смотрел – и бесшумно вышел следом.
- Такасуги! Эй, Такасуги, - он негромко окликнул сбежавшего по имени, едва выйдя из комнаты, но в темноте коридора никто не ответил, только чуть в отдалении скрипнули доски, словно кто-то переминался с ноги на ногу. Гинтоки фыркнул и сделал несколько шагов в его направлении.
- Совсем дурак, - зашипели впереди. – Чего тебе надо?
- А чего ты один разгуливаешь? – не менее обиженно отозвался Саката. Такасуги помялся.
- В деревне сейчас опасно. А сенсей, если он поторопился…
- Совсем дурак, - передразнил его Гинтоки. – Сенсей не дурак. И куда ты один собрался?
- Иди ты, Саката, - неожиданно разозлился Такасуги, и паника из его голоса исчезла.
- Вместе пойдем, - подвел итог тот и первым двинулся к выходу.
Снаружи было немногим светлее – ночь выдалась облачная и безлунная. Идти в такое время в деревню через лес было сродни самоубийству, но они втроем — с Зурой вместе — успели излазить этот лесок вдоль и поперек, а уж дорогу до деревни и вовсе знали наизусть. Бегали они туда, конечно, тайком, там по улицам иногда бродили аманто, высматривали что-то своими маленькими свинячьими глазками, разевали уродливые пасти. Идти было недалеко, и тем страннее было то, что сенсей так задержался.
На этот раз улицы деревушки были безлюдны, одиноко горел в отдалении фонарь, сидела под ним тощая, с облезлой шерстью, кошка.
Гинтоки чихнул, Такасуги подскочил, как ужаленный, и уставился на него, как на прокаженного:
- Я-то думал, дураки не болеют.
- Не болеют, - подтвердил Саката. – В нос что-то попало.
Они прошли вперед, прячась за столбами и телегами, но это было и не нужно – окна в домах темнели пустыми провалами, свет не горел, а на улицах так почти никого и не было. Только прошел, пошатываясь, запоздалый пьянчуга, задержался у фонаря.
- Да пропади все про-опадом! – пьяно протянул он, пнул что-то валяющееся на земле и упал, больше не двигаясь.
Они обошли его по дуге, Гинтоки отметил, что вместо правой руки у пьянчуги обрубок, и невольно отвернулся. Такасуги замер чуть в отдалении, остановился, нерешительно трогая ногой что-то, валяющееся на земле. Это «что-то» еще оттолкнул пьяный, и теперь оно лежало бесформенной темной кучей.
- Крыса. Дохлая, - шепотом прокомментировал Такасуги. – Нет хуже места, где даже крысы дохнут.
Дальше они брели в тишине, молча завернули за угол, направляясь к центральной площади. Люди всегда были склонны сбиваться в группы при серьезной опасности, а не рассеиваться по углам.
У площади было светлее – горело несколько факелов, а со стороны самой площадки вздымался сноп ярко-рыжих искр прогорающего костра. Людей там оказалось немного, и, забывшись, они вышли на свет, заворожено глядя на огонь. В воздухе пахло горелой тканью, шерстью и чем-то еще, незнакомым, отвратительным до тошноты.
- Что это вы тут делаете? – окликнули их позади. Подошедший мужчина был крупных размеров, во рту у него не хватало пары зубов, и скалился он не слишком-то дружелюбно. Но теперь уже было поздно: оторвав взгляд от костра, среди фигур у него Такасуги нашел знакомую и рванул вперед, как ополоумевший.
- Да вот же он!
Они слышали, как ругался незнакомый и жуткий мужчина у них за спиной, но уже не обращали внимания — быстро и ловко они протолкались сквозь небольшую толпу и выскочили, как перепуганные чертята. Шое отшатнулся от неожиданности, но прежде, чем на его лицо вернулась неизменная улыбка, они успели отметить усталость и безвольно опущенные плечи. Сенсей ничего не спросил, потрепал по волосам, пряча обоих под руки, и кивнул в сторону стоящего в отдалении хмурого и бледного мужчины.
- Из военного лагеря приехал доктор.
Такасуги запнулся:
- Больше никто не умрет?
- Нет. Он согласился поехать с нами.
Шое покачал головой, замолчал, глядя прямо перед собой. Костер трещал, выкидывал искры и постепенно гас. Кто-то палкой подтолкнул обратно в пламя вывалившуюся из него обуглившуюся кость.
Костер догорал. Никто не сдвинулся с места.

Вопрос: Понравилось?

1. Да.		30	(100%)
Всего:		30

@темы: Ангст, фик: авторский, Gintama: Joui Wars, Джои

---

[шестеро из Кихейтая]

Название: Когда наступит конец света Автор: команда Кихейтай Бета: команда Кихейтай Размер: драббл [672 слова] Персонажи: Окада Низо, Такасуги Шинске Тема: ангст Жанр: ангст, общий Рейтинг: PG Саммари: история Окады Низо - Наслаждайся, - говорит незнакомец, и его голос пробуждает пространство, словно глухой шум прибрежных волн, вкрадчивый и проникновенный. Эдо утопает в дожде. Грязь на дороге пузырится, бурлит. Прохожие с зонтами передвигаются перебежками, огибают лужи. Мутная вода бежит в сток, журчит в промытой напором канаве. Низо жадно ищет голос незнакомца в шуме проливного дождя. Капли падают с крыши и стучат о железный бак, стекают по навесу и перилам. - Наслаждайся каждым гребаным днем, - тихо смеется незнакомец. Низо чувствует слабый, едва коснувшийся воздуха запах табак, невесомое движение ткани, когда незнакомец, привалившись к стене дома, подпирает ее ступней. Окада Низо слеп с самого детства. Удел таких, как он, - сидеть возле старой, неприметной забегаловки и собирать монеты в подставленную коробку. Вместо этого Низо зарабатывает на жизнь своим искусным владением мечом. Сколько он себя помнит, он не оставлял тренировки ни на день. И теперь во всей округе не найдется человека, который бы не слышал про Окадо Низо и его жалящий клинок. Низо отбирает чужие жизни, не забывая напоследок помолиться о покинувших этот мир. Таков его путь. Четыре раза в год он ходит к храму и делает пожертвования. Поднимаясь к укрытому в ветвях сосны входу в храм, он считает ступени. Так же, каждый день считает тех, кого отправил на тот свет ударом своего меча. Он помнит их всех. В холодном шлейфе дождя Низо чует, как сердце в груди незнакомца отбивает ритм, как течет по венам разгоряченная кровь. Пусть он слеп, но ни слух, ни инстинкт ни разу не подводили его. Низо еще никогда не промахивался, никогда не проигрывал и не отступал. От незнакомца несет смертью, и Низо, словно зверь, чует, что тот одной с ним породы. Его присутствие рядом — как прикосновение к оголенным нервам. Окада в жизни не ощущал вблизи такого прекрасного, ослепляюще яркого света. - Наслаждайся, - хохочет незнакомец, вскинув руки. - Потому что скоро от этого жалкого мира и камня на камне не останется! Во второй раз, когда Низо встречает незнакомца, он уже знает горечь поражения от руки того, кто оказался сильнее в несколько раз. Поражение сделало его волю крепче кованного металла. «Такасуги Шинске», - делает себе мысленно зарубку Низо. - «Человек, которого я должен сегодня убить». В Эдо стоит сезон дождей. Крыши мокнут под потоками льющей с неба воды, разбухает земля и пузырящаяся грязь вязко хлюпает под ногами. В подворотне Низо окружает толпа наемников, которые жадно смотрят на него в попытке урвать момент и наброситься, как свора диких собак. Окада Низо раскидывает их одного за другим. Меч вспарывает животы, пробивает чью-то грудь, проходя сквозь живое, трепещущее сердце. Под ногами при каждом шаге плещет вода, летит в сторону грязь. Окада Низо, слепец, видит каждое движение, чует, как по жилам его врагов струится, замыкая круг, горячая кровь. Через пару месяцев Низо поднимется по ступеням к храму и сложит руки в молитве. Он будет вдыхать запах сосновой рощи и пересчитает всех тех, кого отправил на тот свет, еще раз. Когда с меча сбегает последняя капля крови, Низо остается со своим главным противником один на один. Такасуги Шинске, человек, за чью голову обещают вознаграждение, сравнимое по стоимости со всеми сокровищами сёгунова дворца, стоит перед ним не шелохнувшись. Взметнувшаяся вода окатывает ступни, когда Окадо Низо, занеся меч, устремляется ему на встречу. Такасуги Шинске уклоняется от клинка одним поворотом плеча. Под ребра вонзается жало, протыкает кожу и мышцы насквозь. Из свежей раны хлещет на землю кровь, и Низо удивленно ощупывает бок. Он не слышит движения Шинске в шуме дождя. Пропахав спиной несколько метров сырой земли, Низо после удара в живот приземляется в луже холодной мутной воды. Шинске садится возле него на корточки. Зрачки Низо белы, словно выжжены солнцем, и он не видит, как выглядит находящийся рядом с ним, только чувствует нутром его прекрасный, неповторимый свет. - Говорят, ты сильнейший воин в округе? - спрашивает Шинске. Низо жадно глотает звуки чужого голоса. Дождь приглушает запах. - Мне это нравится. У тебя хороший меч, славный. Ты ведь не видишь меня, правда? Шинске протягивает руку. Ток крови стремительно совершает круг. «Такасуги Шинске», - думает Низо. - «Человек, которого я искал всю жизнь».

Вопрос: Понравилось?

1. Ага.		26	(100%)
Всего:		26

@темы: Ангст, Кихейтай, фик: авторский, Gintama: Joui Wars

---

[Бакуфу]

Название: Когда пришли Аманто
Автор: команда Бакуфу
Бета: команда Бакуфу
Размер: драббл, 605 слов
Пейринг/Персонажи: бывший сёгун, Аманто, жители Эдо
Тема: ангст
Жанр: ангст
Рейтинг: PG-13
Саммари: однажды мир изменился.

Когда пришли Аманто, мир вокруг внезапно оказался невероятно хрупким. Уменьшишь его, сожмешь в кулаке - и нет его. Одни лишь осколки останутся.

- Нужно что-то предпринимать, - говорили министры сёгуну.

- Мы должны сделать все, чтобы спасти страну, - вторили другие.

- В наших руках теперь тысячи жизней, - добавляли третьи, испуганно озираясь вокруг, словно пытаясь пересчитать эти самые жизни - не уменьшилось ли их количество.

Сёгун тогда ничего не ответил. Просто взял и отдал страну в руки Аманто. Как положено, сложив оружие и поклонившись, показывая свое уважение довольным пришельцам.

И все на этом закончилось, пускай для жителей Эдо это выглядело исключительно как спасение собственной шкуры правителем. Обычному люду все равно слова не давали, кто их мнение спрашивать будет.

И завертелось.


Когда Аманто почувствовали себя полноправными хозяевами, земля, кажется, содрогнулась, ощутив на себе все то, что принесли с собой ее новые обитатели. И дело было не в оружии даже, не в их странных, незнакомых технологиях - дело было в них самих. Земля задыхалась.

- Мы можем быть полностью уничтожены, - испуганно шептались министры.

- Что же будет с нашими людьми? - боялись другие.

- Неужели всему и правда конец? - третьим, пожалуй, было тоже не по себе.

Сёгун молчал. Он просто наблюдал за тем, как меняется мир вокруг него, как без сил опускают руки люди и как стонет земля, явно не понимающая, что же происходит. Сёгун считал, что все должно было идти так, как предназначено где-то свыше.

Непонятно только было, кого именно он считал своими небесными покровителями - богов ли, Аманто ли. Впрочем, это уже было неважно.

Все равно Эдо уже изменилось, а сердце города, которым еще годы назад окрестили дворец, почернело и иссохло. Это сердце просто нужно было заставить биться в одном ритме с остальными, но только вот что можно было взять с людей, смирившихся и безучастно наблюдающих за тем, как по их земле ходят незванные гости.

Все уже было слишком сложно изменить.


Когда Аманто только-только устроились поудобнее, люди наконец-то опомнились. Очнулись от своего нелепого сна, взяли в руки оружие и отправились навстречу войне. Думали, сразятся с Аманто, одолеют их, освободят свою страну - не вышло.

Вместо свободы их ждала только смерть, а земля, кажется, рыдала, чувствуя на себе тяжесть мертвых тел. Впитала в себя кровь и слезы, чуть дрожала, понимая, что скоро не останется на ней людей, одни лишь незванные гости.

Аманто ликовали. Люди сжимали зубы и, перехватывая оружие, бежали со своими мечами на ту невероятную технику, что Аманто принесли с собой. Отступать никто не хотел, и было понятно - война эта затянется надолго.

Может быть, на год. Может - на два, три, десять, пятнадцать. Может быть, она не закончится никогда, Аманто ведь так просто не остановить. Придется тогда земле до последнего своего дня ощущать на себе падающие мертвые тела, чувствовать текущую кровь и плакать над судьбами своих людей.

Это ведь просто неизбежно в таких ситуациях.

- А что сёгун? - спрашивали люди друг у друга, обсуждая последние события на полях сражений.

- Сделает ли правительство хоть что-то, чтобы спасти нас? - вторили другие, в страхе озираясь на своих детей, которым было суждено вырасти и положить свою жизнь за страну.

- Что нам теперь делать? - плакали другие над свежими могилами.

Сёгун ничего не говорил. Впрочем, как и всегда, но было это вовсе не из-за желания спасти свою шкуру. Он просто понял, что проиграл уже давно, в тот самый день, когда позволил себе чуть ли не впервые в жизни испугаться за самого себя и сложить оружие перед захватчиками.

Все завертелось уже слишком давно. Пути назад не было.


Когда пришли Аманто, началась новая эпоха, похожая на сказку. Жаль, правда, не на ту, что рассказывают детям, прогоняя страх перед сном.

На ту, которая кажется лишь страшной иллюзией, вызванной хмельным угаром, и хочется ее прогнать одним лишь движением руки - но нет, не выходит.

Мир уже давным давно разбился на мельчайшие осколки.

Вопрос: Понравилось?

1. Да		8	(100%)
Всего:		8

@темы: Ангст, фик: авторский, Gintama: Joui Wars, Бакуфу