Джен|Фанфик №2

[jouiwars]

Название: Внутри и снаружи
Автор: Киноварь
Бета: Ксай Тэска
Размер: 615 слов
Пейринг/Персонажи: Хинова, несколько ОЖП
Тема: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: G
Саммари: Бывает так, что одно и то же люди видят по-разному

Окрашенный свет

Ёшивара полна разноцветными огнями: зажжены мягким жёлтым светом окна, алые отблески бросают бумажные фонари, пёстрыми пятнами вспыхивают тут и там гирлянды, вывески, сигнальные лампочки. Там, где должно быть небо, мерцают безжизненные созвездия – Солнечный свет, Иезавель, Девственница – а тысячи ног топчут расцвеченный отражениями полированный камень.

Полная огня яма, стыдливо прикрытая толщей металла как крышкой, – так думают об Ёшиваре посетители. Всё плывет и колышется у них перед глазами из-за яркого света. Красочная обёртка сбивает их с толку, развязывает языки и заставляет бросаться деньгами, пока в кошельке не останется жалкая мелочь.

Маяко смотрит на море огней через цветное стеклышко. Огни меняют цвет с жёлто-красного на трупный зелёный, изумрудный, тёмный до черноты. Зелёное лицо Тояко-сан потешно, совсем не страшно искажается от злости, и даже вечные громкие разговоры приглушаются, будто звучат далеко-далеко.

Сегодня Маяко освободили от работы, так что Тояко-сан кричит на Хинову, новенькую девочку, едва-едва привезённую из мира, где настоящее солнце светит на настоящем небе и настоящие звёзды складываются в созвездия – Большая и Малая медведицы, Кассиопея, Весы – а вместо камня пыль да трава пачкают ноги. С лица Хиновы ещё не сошёл загар, и она тоскует по покинутому, когда смотрит в зеркало.

Маяко нет дела до тоски подружки, выражения лица Тояко-сан и магии огней Ёшивары. Она разглядывает полыхающие улицы через цветное стеклышко, притворяясь, что её здесь нет.



Последний закатный луч

Внутри Ёшивары, за бесконечными коридорами и бесчисленными комнатами, где рядом с фусума, украшенными журавлями, – ширмы с тиграми, пойманными на холст в момент прыжка, за всей этой пестротой на границе безвкусицы скрывается серость. Переход к ней внезапен, и если обернуться к морю огней, то кажется, что в глаза плеснули кровью.

В серости аскетичная пустота и полумрак обжились в углах, пустынные дворики уныло обрамлены скрипучей энгава. В серости тоже кипит жизнь, тяжёлая и тёмная, под стать полумраку. Кандидатки в ученицы гейш носятся по комнатам с вёдрами воды и щётками, ученицы выходят во дворики играть на сямисэнах и кото. Самые важные посетители прячутся от яркости в особых комнатах, украшенных богато, но просто, и шепчутся там о секретах, стоящих больше жизни любой проститутки.

Тояко обжилась в этой серости, уже и не смотрит туда, где ярко и больно глазам – состарилась в свои тридцать лет. Ёшивара высасывает из неё последнее здоровье, остатки красоты и молодости, выбеливает целые пряди, которые теперь не спрячешь в причёске. Её единственный постоянный клиент трижды выбрал девушек помоложе, и будущее смердит смертью.

Поэтому Тояко, которая и прежде никогда не была ни к кому добра, злится всё чаще.



Восходящее солнце

Ёшивара полна женщинами с тусклыми глазами, живущими без цели и желания. Они одеты в прекрасные кимоно, осыпаны украшениями и цветами, будто принцессы, окутаны чудными запахами благовоний и духов; одним своим присутствием на теле земли освежают и уродуют её – красотой и сломленным духом, совершенством и внутренней пустотой.

Яркий жёлто-красный свет с вкраплениями пёстрого прячет их пустоту за собой. Посетители ловят его отражение в пустых глазах, обманываются, думая, что заметили интерес, обожание, радость. Женщины ярко красят губы, чтобы отвлечь взгляды, оголяют плечи и грудь.

Хинова разглядывает их с интересом прирождённого исследователя, примечает каждую мелочь.

Тояко-сан нервничает из-за того, что поблекла, затерялась в яркости своего одеяния, а потому стала никому не нужна. Всё реже смотрит на себя в зеркало, позволяет служанкам уродовать себя неверно наложенным макияжем, взялась кричать на девчонок-уборщиц, будто начальница им.

Маяко, наоборот, только-только вошла в возраст, налилась красотой, как наливается цветом готовый распуститься бутон. Ещё вчера бежала с другими девочками наперегонки за водой, гремя пустыми вёдрами, сверкала горящими глазами, готовая ввязаться в любую неприятность, а теперь потерянно бродит над морем огней, отдавая им свой внутренний свет.

Женщины толкутся мимо как тени, запираются за прочными прутьями. Втягивают серый дым из пёстрых трубок, пропускают через себя, обесцвечиваясь.

Хинова, глядя во встревоженные глаза своему отражению, чувствует, что пустоте не уместиться у неё в груди.