[jouiwars]

От администрации: данная работа не может участвовать в голосовании, так как текст не дотягивает по количеству слов до заданного минимума.

Название: Трое-и-один
Автор: команда Джои:  Joui-team
Бета: команда Джои:  Joui-team
Размер: драббл
Персонажи: Сакамото Тацума, прочие
Тема: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG
Саммари: нынче черёд Гинтоки сидеть с ним

Треугольник – самая устойчивая из фигур.
Тацума много думает об этом в последнее время. Он не ревнив по своей природе и знает давно, что их не четверо. Что ж, возможно, роль наблюдателя в их компании досталась не самому подходящему человеку, но, во всяком случае, он честно пытается играть её.
Шинске из тех углов, о которые режутся. Иногда Тацуме кажется, что его «угловатость» опасно сужается до бритвенной заострённости. Шинске орёт днём на своих солдат и лично обходит лагерь перед сном, а два дня назад без единого слова снёс голову задремавшему на посту дурню. Ночью он раскладывает походную койку в палатке, расстилает постель и ложится на пол рядом, завернувшись в одеяло: его колотит такой лихорадкой, бьёт об пол и брезентовую стену, что улежать нет никакой возможности. Зато подчинённые и остальные не должны об этом знать (для того и расстелённая постель). Знают всё равно, конечно.
Кацура был углом тяжеловесным, уравновешивающим, будто налитым ртутью. Скользнёт туда-сюда, и опасный крен сходит на нет. Кацура не ладит с Шинске, ругается с Гинтоки, Кацура каждый вечер ходит в наскоро сооружённый походный госпиталь, ошпаривает дубовые доски, брошенные поверх самодельных козел, кипятком: выливает ведро за ведром, рукава подняты и подвязаны выше локтей, волосы убраны назад. Вода стекает вниз бурая, как на скотобойне. Врач ценит помощь Кацуры, особенно во время ампутаций: держит тот всегда хорошо и очень крепко. Неделю назад какой-то обезумевший от боли бедолага сумел дотянуться и прокусил ему ладонь насквозь. Жалко – шрам останется...
Гинтоки... Гинтоки – третий угол. Об остальном Тацума избегает думать.
Кацура ходит по лагерю с остекленевшими от усталости глазами, болезнь Шинске не имеет ничего общего с гуляющей среди солдат заразой и очень много – с предельным напряжением душевных и физических сил. Тут даже ампутацией не поможешь. Разве что – от самой души отрезать. Тот самый зараженный кусок, который «это-мои-люди» и «я-за-них-отвечаю».
Сакамото Тацума немножко рад и немножко несчастлив, что сам он никогда не будет частью этой занимательной геометрии. Ему нравится наблюдать, думать и анализировать. Быть вне. И всегда нравилось.
Пожалуй, это хорошо. Шинске или Кацуре на его месте было бы невыносимо.
Наибольшие неудобства, следует признать, доставляет постоянно стекающая по подбородку слюна. Гинтоки кривится, но подтирает – прямо так, рукавом. Тацума испытывает иррациональную благодарность – за эту честную гримасу.
Впрочем, врач говорит, что надежда остаётся, и контузия – штука непредсказуемая. Так что Тацума почти наверняка сможет снова сжимать пальцы настолько, чтобы удержать меч (за палочки для еды или кисть док, впрочем, не ручается). Может, даже разговаривать.
И, кто знает, смеяться, если повезёт.