Название: Зима
Автор: Корю
Бета: Мэй_Чен
Размер: 1401 слово
Персонажи: Хиджиката Тоширо, Окита Мицуба, Шинсенгуми
Пейринг: Хиджиката/Мицуба
Тема: гет
Жанр: романс
Рейтинг: G
Саммари: Признаться в любви совсем непросто.
Сакура в этом году расцвела раньше времени. Розовые лепестки кружились в воздухе, словно большие снежинки, оседая на землю, головы и тарелки с едой. Это должно было раздражать, но все вокруг почему-то радовались, демонстрируя друг другу пиалы саке с плавающими в них лепестками. Тоширо отвернулся, еле заметно поджав губы: он не понимал, что другие находят в ханами.
– Тоширо-сан!
Звонкий девичий голос вырвал его из размышлений, заставив обернуться. Окита Мицуба смотрела на него с любопытством.
– Сакура в этом году ещё краше, чем в предыдущем, не так ли? – спросила она.
Тоширо честно попытался вспомнить. Год назад он столкнулся с бандой в соседней провинции и всю весну провёл то сражаясь, то прячась. До сакуры ни тогда, ни сейчас ему не было никакого дела.
– Не обращаю внимания на такие вещи, – сказал он сухо и тут же прикусил язык. Это прозвучало слишком грубо.
Но Мицуба, кажется, не обиделась.
– Тогда обратите внимание сейчас, – сказала она с улыбкой, – потому что в следующем году я спрошу вас снова.
Она была такая красивая, в своей розово-белой юкате сама похожая на сакуру. Несколько розовых лепестков запутались в её волосах.
Тоширо смотрел на неё, не решаясь даже моргнуть, словно она могла исчезнуть в любой момент. Кажется, он начал понимать, что другие находят в ханами.
Лето выдалось невероятно жарким. Солнце палило так, словно хотело сжечь землю, растения сохли, сколько их ни поливай, и даже птицы не решались покинуть тень деревьев. Стоило выйти из дома, как жара набрасывалась на тебя, оседала на голой коже липкой, противной плёнкой.
В эти невыносимо-жаркие дни ученики додзё, едва закончив с утренней тренировкой и наскоро позавтракав, спешили на речку, где и проводили весь день до вечера, приносившего с собой подобие прохлады.
Мицуба обычно приходила около полудня, приносила им онигири, а потом сидела на берегу в тени раскидистого дуба, наблюдая за тем, как они плещутся в воде. Иногда она проводила так пару часов, а потом уходила по делам, но чаще оставалась до самого вечера и возвращалась домой вместе с ними. В один из таких дней Тоширо решился.
Он огляделся по сторонам, убедился, что все увлечены попытками утопить друг друга, и выбрался на берег.
– Всем так весело, – сказала Мицуба, подавая ему полотенце.
На мгновение их руки столкнулись, и Тоширо вздрогнул, словно обжёгся.
– Мне бы тоже хотелось искупаться вместе со всеми, – продолжала Мицуба, ничего не заметив. – В такие моменты я жалею, что не родилась мужчиной.
Тоширо посмотрел на неё, такую очаровательную в юкате с сиреневыми цветами, свежую, несмотря на жару. Солнечные зайчики плясали на её шее и щеке, один замер на мочке уха.
– Не надо, – сказал Тоширо медленно, словно во сне. – И так хорошо.
Мицуба моргнула и повернулась к нему, отчего солнечный зайчик перескочил на её губы.
– Надо же, какая редкость, – сказала она мягко, – комплимент от Тоширо-сана.
Кровь прилила к лицу, и он открыл рот, чтобы сказать что-нибудь, наверняка ужасно глупое, но, к счастью, не успел. Волна холодной воды выплеснулась на него, заставив подскочить на месте от неожиданности.
– Хиджиката-придурок! – восторженно выкрикнул Сого. – Посмотри на себя – даже не заметил, как мы подошли, а ещё хочешь быть самураем!
Они с Кондо-саном держали в руках пластмассовые ведёрки и выглядели ужасно довольными собой. Все вокруг смеялись, Мицуба улыбалась, и Тоширо пришлось бросить полотенце и целых полчаса гоняться за двумя идиотами по берегу. В этом не было ничего необычного, они постоянно так делали, но сейчас он отчего-то чувствовал разочарование.
Той ночью Тоширо долго лежал без сна, вспоминая разговор с Мицубой, её улыбку и пятнышко света на маленьком розовом ухе. Вспоминал и вспоминал, пока глаза не начали сонно слипаться. «Я влюбился в неё», подумалось вдруг отчетливо и ясно. Стоило это признать, как сразу стало легче, и он тут же уснул.
Тоширо чувствовал себя ужасно глупо. Да что там, полным идиотом. Дни шли за днями, а ему всё никак не удавалось остаться наедине с Мицубой даже на пять минут: рядом всё время кто-нибудь вертелся. Он бы, наверное, заподозрил своих товарищей в заговоре, если бы не знал совершенно точно, что эти придурки не смогут хранить тайну даже ради спасения жизни.
Случай представился ему во время летнего фестиваля. По ярмарке все гуляли вместе, а Сого, как нарочно, словно приклеился к сестре, не оставляя её ни на минуту. Он отцепился от Мицубы только во время фейерверка, когда Кондо-сан посадил его себе на плечи, чтобы лучше было видно. Мелкий паршивец ни в чём не упускал своей выгоды.
Фейерверки вспыхивали и гасли в небе. Они с Мицубой стояли рядом, почти касаясь друг друга – рядом, но по отдельности. В какой-то момент Тоширо не выдержал и покосился в её сторону – Мицуба смотрела вверх на полыхающее разноцветными огнями небо и восторженно улыбалась. Тоширо отвернулся и закрыл глаза. На внутренней поверхности век вспыхивали и гасли фейерверки.
А потом ему повезло. Кондо-сан встретил знакомых и остался поговорить с ними, остальные отправились пить, а Сого начал засыпать на ходу, и кто-то должен был проводить их с Мицубой до дома.
Так и получилось, что они втроем шли по залитой лунным светом тропинке вдоль поля: Тоширо с дремлющим Сого на закорках и Мицуба чуть впереди. Тоширо пару раз подкинул Сого и, убедившись, что тот и в самом деле крепко спит, решился.
– Мицуба, – позвал он тихо.
Конечно же, дело было не в том, что он смущался, просто не хотелось разбудить Сого, вот и всё.
Но она услышала и обернулась.
– Тоширо-сан?
Язык словно закаменел, Тоширо открыл было рот, но не смог произнести ни слова. Мицуба терпеливо ждала, лунный свет блестел в её глазах и переливался перламутром на заколке. Тоширо медленно шагнул вперёд – просто чтобы не пришлось повышать голос – и она тоже сделала шаг ему навстречу, так что внезапно они оказались очень близко друг к другу. Так близко, как не были ещё ни разу.
Мицуба смотрела на него снизу вверх, и, наверное, потому, что они стояли так близко, он не видел ничего кроме её блестящих глаз. Слова по-прежнему не шли, но это было неважно. Тоширо наклонился к ней, уже не сомневаясь – у него всегда лучше получалось делать, чем говорить.
И тут Сого душераздирающе зевнул прямо ему в ухо. Тоширо вздрогнул и выпрямился, а Мицуба шагнула назад. Всего один крошечный шажок, но они сразу оказались очень далеко друг от друга.
– Мы уже дома? – сонно спросил Сого, протирая глаза кулаками. – Хиджиката-придурок, что ты топчешься посреди поля? Ты медленный, как черепаха!
– Если не нравится, слезай и иди сам! – возмутился Тоширо.
Слова легко слетали с языка, как будто это не он всего минуту назад не мог издать ни звука.
– Ещё чего! – фыркнул Сого. – Давай, вперёд, лошадка.
– Какая я тебе лошадка?!
Мицуба засмеялась, прикрывая рот ладонью, и Тоширо почувствовал, как раздражение отступает. В конце концов, будут и другие возможности, а сейчас Мицуба смеялась, и лето казалось бесконечным.
На следующий день пошёл дождь. Он лил и лил дни напролёт, принеся с собой холодный резкий ветер и тяжёлые свинцовые тучи, затянувшие небо. Дороги размыло, речка стала грязной от ила и опавших листьев и ни о каких прогулках или купании не могло быть и речи.
Теперь всё свободное время они проводили в додзё, не желая лишний раз высовываться на улицу, а Мицуба слегла с простудой, и Сого почти не появлялся, ухаживая за сестрой. Стоило бы радоваться отсутствию доставучего мальчишки, но Тоширо почему-то чувствовал себя паршиво.
Когда дожди наконец закончились, была уже осень. Солнце светило, но не грело, и жёлтых листьев на деревьях с каждым днём становилось всё больше. Мицуба выздоровела, только иногда ещё покашливала, зябко кутаясь в тёплую ткань, а Кондо-сан увлёкся политикой.
Теперь все вечера они проводили в доме Мицубы, пили чай и слушали его рассуждения о том, что правительство находится в тяжёлом положении, и что сейчас настоящие самураи должны сплотиться вокруг сёгуна.
Тоширо почти не слушал: судьба сёгуната не слишком его волновала, а увлечения Кондо-сана менялись по семь раз в неделю. Так что он просто сидел со всеми, украдкой наблюдая за Мицубой. Она была такая маленькая и уютная, красивая даже в простой домашней одежде, и он просто не мог перестать на неё смотреть. Куда только делось его смущение – слова жгли горло, висели на кончике языка.
Поэтому он улучил момент, когда Мицуба встала, чтобы сделать всем новую порцию чая, и вызвался ей помочь. Обычно ей помогал Сого, но сейчас он пригрелся под боком у Кондо-сана и, кажется, даже заснул. Редкая удача, и Тоширо не собирался её упускать.
Едва оказавшись на кухне, он отставил поднос с пустыми чашками в сторону и сказал:
– Я хотел поговорить кое о чём.
Мицуба отложила полотенце и повернулась к нему. Она выглядела немного усталой в последнее время, но улыбка её осталась всё такой же ласковой и тёплой.
– Я…
– Мицуба-сан! – на кухню, весело улыбаясь, заглядывал Кондо-сан. – У вас осталось что-нибудь к чаю? Кажется, мы всё уже съели.
Тоширо едва не ругнулся с досады. Это был, наверное, единственный раз, когда появление лучшего друга его совершенно не обрадовало.
Мицуба улыбнулась Кондо-сану и тут же прикрыла рот рукавом, чтобы кашлянуть. Даже это простое движение получалось у неё так красиво и женственно, что трудно не залюбоваться. Тоширо и любовался, прислонившись плечом к стене, не отводя от неё взгляда. Сегодня он упустил свой шанс, но это ничего не значило: у них было ещё много времени. Целая жизнь.