[jouiwars]

Название: Чужой человек
Автор:  Мэй_Чен
Бета: команда Шинсенгуми
Размер: мини, 1011 слов
Пейринг: Хиджиката/Ямазаки
Тема: слэш
Жанр: слэш, ангст, экшн
Рейтинг: PG-13
Саммари: Ямазаки знает — между ним и Хиджикатой Тоширо нет ничего. Совсем ничего.

Ямазаки знает — между ним и Хиджикатой Тоширо нет ничего.
Совсем ничего.
Когда Хиджиката ворчит на Кондо-сана, который по своей природной доброте опять спустил на тормозах очередную проделку Окиты, когда он орёт так, что сигарета выпадает изо рта, на самого Окиту — Ямазаки почти видит это.
Связь.
Связь между тремя самыми близкими друг другу людьми. Которые знакомы много лет, которые прошли вместе огонь и воду, которые добились всего, чего добились — потому что были вместе.
Ямазаки тоже хочется себе часть того незримого тепла, на которое так щедр Хиджиката с ними — "своими" людьми.
Ямазаки хочется много чего ещё, но у него нет даже самой малости.
Всё началось не так давно, — но как только оформилось в конкретное желание, существовать с этим стало очень трудно.
Когда Ямазаки оставляет отчёт у Хиджикаты на столе, когда слушает его приказы, неловко поддакивая и задавая вопросы о будущем задании, и сам Хиджиката смотрит удивлённо и отвечает тоже с некоторой неловкостью — Ямазаки кажется порой, что между ними стена.
Это не так.
Между ними просто ничего нет.

Задание было обычным и очень, очень скучным: следить за человеком, которого Шинсенгуми подозревали в причастности к группировке "Свободная страна".
В отличие от Джои, которые имели лидера и соблюдали некое подобие стратегии, эта группировка по большей части состояла из молодых людей, живущих в неблагополучных районах города, и внешне казалась... стихийной и безыдейной.
Вернее, всё, к чему стремились молодые подонки — убить как можно больше аманто на улицах Эдо.
Хиджиката жутко ругался, возвращаясь с места очередного происшествия и показывая фотографии жертв "Свободной страны" — распотрошённую тушку несчастной твари, над которой кровью на стене обычно было выведено: "Очистим Японию от оккупантов!"
Причём у молодых ублюдков поднималась рука и на совсем крошечных детей, и на беззащитных женщин, и даже на обычных людей, которые пытались вступиться за избиваемых аманто.
Анализируя произошедшие в городе с момента первой акции "Свободной страны" преступления, Кондо и Хиджиката пришли к выводу, что за неуправляемой силой юных отморозков стоит кто-то очень умный, кто хочет, чтобы полиция, гоняясь за мелкой рыбой, оставила в покое крупную.
Именно за предполагаемой крупной рыбой Ямазаки и следил уже второй день из окна соседнего дома. Достаточно было засечь у дверей объекта слежения лидера группировки, и всё — связь есть, можно брать обоих.
Только вот лидер группировки никак не желал помогать с компроматом на крупную шишку и в поле зрения пока не появлялся.
Ямазаки тоскливо посмотрел на смятые упаковки из-под анпанов, которые опротивели в первый же день, вздохнул.
Можно было как-то убить время, вспоминая последний разговор с Хиджикатой. Да что там — разговор, обычный обмен информацией об объекте наблюдения и "Да, Хиджиката-сан", "Слушаюсь, Хиджиката-сан" в ответ на указания...
Он вздрогнул, когда в душной вязкой тишине комнаты раздалась пронзительная трель мобильного.
Звонил Хиджиката, и Ямазаки секунд пять смотрел на телефон, не до конца понимая, в чём дело — всего час назад они и так уже связывались.
— Какого чёрта трубку не берёшь? Ямазаки, слышишь меня?
— Да, — удивлённо ответил Ямазаки: голос у Хиджикаты был очень странный — вроде и злой, но что-то ещё тревожное было в этом голосе. Тревога, страх в голосе Хиджикаты — дьявольский замкома?..
— Живо уноси ноги из квартиры!
— А?..
— Я сказал — беги прочь! Не знаю как, но тебя засекли!..
Последние слова Хиджикаты Ямазаки слышал уже вполуха, засовывая телефон в карман на бегу.
Если его в самом деле обнаружил кто-то из этой банды — хорошего мало, они безжалостны ко всем, кто так или иначе защищает аманто. Интересно, Хиджиката хоть немного расстроится?..
Заместитель командующего Шинсенгуми встретил его на лестнице между четвёртым и третьим этажом — злой, взъерошенный, с горящими синими глазами и катаной наперевес.
Он беспокоился, что Ямазаки может не успеть?
— Хиджиката-сан?
— Ямазаки, — прорычал Хиджиката. — Какого чёрта ты так долго возился?
Потом он резко обернулся, не давая возможность Ямазаки ответить, что тот спешил как мог — потому что по лестнице навстречу уже поднимались они.
Человек пятнадцать или двадцать. Не несовершеннолетние отморозки, а вполне опытные на вид бойцы с катанами.
Значит, правы были тогда Хиджиката с Кондо, что во всём этом замешаны куда более крупные рыбы.
Хиджиката встал посреди лестницы, и Ямазаки оказался у него за спиной. И пусть ширина лестничного марша была узковата для того, чтобы на ней полноценно сражались сразу двое, было неприятно — Хиджиката принимает на себя весь удар. За то, что прокололся он, Ямазаки.
Первых трёх нападавших Хиджиката смёл одним взмахом руки, остальные отпрянули — и снова навалились один за другим.
Очень опытные и сильные — чтобы списать смерть двух Шинсенгуми на счёт малолетних отоморозков, кому-то придётся сильно постараться. Но тогда всю полицию поднимут на уши, и Шисенгуми оставят всё, чтобы найти убийцу товарища. Пока кто-то спокойно будет заниматься своими тёмными делами, не опасаясь вмешательства полиции.
В какой-то момент Хиджиката пошатнулся, опёрся рукой о стену — и освободил место рядом с собой на лестнице. Ямазаки не заставил себя ждать.

Потом, вспоминая всё произошедшее, он удивлялся — бой на лестнице занял едва ли пять минут, и сирены полицейских машин завыли почти сразу же, как только погиб последний из нападавших, а тогда казалось — прошла целая вечность.
Целая вечность между тем, как встревоженный голос Хиджикаты велел убираться из квартиры, и тем, когда они оба, тяжело дыша, забрызганные кровью, сидели у подножия лестницы, сидели совсем близко друг к другу.
Ямазаки всё никак не мог принять то, что сейчас, только что — он сражался с Хиджикатой бок о бок! А потом он снова вспомнил, почему Хиджикате пришлось принять бой, и вся радость ушла.
— Хиджиката-сан, я... У меня нет оправданий тому, что я позволил так легко себя раскрыть...
Хиджиката, с трудом переводя дыхание, лишь нетерпеливо мотнул головой.
— Дело не в тебе, — хрипло отозвался он. — Информацию слил кто-то из своих. Мне сообщили в последний момент, но я успел.
И, прежде чем Ямазаки успел сказать ещё что-то, Хиджиката вдруг положил ладонь ему на затылок, притянул к себе — и они соприкоснулись горячими мокрыми лбами, перепачканными потом и кровью убитых.
Так близко, что Ямазаки мог почувствовать кожей дыхание Хиджикаты.
— Я успел, — повторил он.
Это длилось какое-то мгновение, потом Хиджиката убрал руку и поднялся на ноги. Пошёл навстречу припозднившимся Шинсенгуми, на ходу доставая из кармана сигарету, коротко и нехотя объяснил им ситуацию.
Ямазаки тоже поднялся, опираясь о стену. Осторожно коснулся лба.
Кажется, всё это время он несколько ошибался.
Кажется, он только что почувствовал это.
То, что есть — и всегда было — между ним и Хиджикатой.