Автор: команда Джои: Joui-team
Бета: команда Джои: Joui-team
Размер: драббл
Пейринг: Такасуги Шинске/Кацура Котаро
Тема: слэш
Жанр: общий
Рейтинг: R
Саммари: Такасуги раздражает.
Такасуги раздражает. Он постоянно язвит, мерзко усмехается и смотрит на всех свысока. Во время уроков Шойо-сенсея он бессовестно разваливается на парте и, судя по рассеянному неподвижному взгляду, думает о чем-то своем — вместо того, чтобы слушать учителя — но почему-то всегда может ответить на любой заданный сенсеем вопрос — не так хорошо, как сам Кацура, но все же.
У Такасуги насмешливый голос — и Кацура почти ненавидит его, когда он, слегка склонив голову набок, тянет: "Зу-ура…". Он невыносим, и с ним просто невозможно спорить: он цепляется к словам и совершенно не желает отвечать по существу.
Такасуги раз-дра-жа-ет. И однажды Кацура, позабыв о вежливости и воспитании, грубо, почти нецензурно огрызается — вместо того, чтобы в изысканных выражениях сообщить, что он не согласен с мнением собеседника, — и круто разворачивается. Далеко уйти, правда, не успевает: Такасуги хватает его за собранные в хвост волосы и тянет к себе, заставляя сделать пару шагов назад. Это больно и — самое главное — невыносимо унизительно. И как только Такасуги разжимает руки, Кацура бросается на него с кулаками. Они катаются по полу, бьют друг друга изо всех сил, вцепляются в волосы…
А потом он сидит, запрокинув голову, чтобы остановить идущую из носа кровь, рядом с недавним противником, осторожно, самыми кончиками пальцев щупающим разбитую губу. Шойо-сенсей смотрит на них укоризненно, и Кацуре хочется провалиться сквозь землю. А когда учитель выходит, чтобы принести аптечку, они переглядываются, и Кацура вдруг понимает, что Такасуги не так уж и раздражает.
* * *
Такасуги раздражает. Он устраивается в углу со своим дурацким сямисеном и на протяжении всего времени, что длится совещание, рассеянно перебирает струны. Скептически хмыкает, слушая, как они пытаются составить новый план или хотя бы залатать дыры в предыдущем, но сам молчит. А потом говорит - точно, быстро, отрывисто, как будто желая покончить с этим поскорее.
И во время отдыха, и на поле боя Такасуги спокоен, предельно собран и сосредоточен. Но это — лишь маска, под которой он прячет тщательно сдерживаемые гнев, ненависть и ярость, которые иногда прорываются наружу, заставляя окружающих коситься на него с опаской.
Кихейтай всегда дерется до последнего. Такасуги даже не нужно отдавать приказа — его люди и так пойдут за ним в огонь и в воду. После очередного боя он обводит поредевшие ряды своего отряда ничего не выражающим взглядом. А потом, закончив с делами, которых у командиров ой как много, сидит где-нибудь в темном углу, заставляя сямисен издавать тоскливые, словно волчья песня, несвязные звуки, и посылает к тэнгу всех, кто пытается с ним заговорить.
Всех, кроме Кацуры. Впрочем, тот и не говорит ничего: молча усаживается рядом, ожидая не известно чего.
Иногда они так и засыпают сидя на полу — безмерная усталость дает себя знать. А иногда Такасуги кривит губы, раздраженно дергает плечом и резким движением притягивает его к себе, вовлекая в поцелуй — долгий, отчаянный, до крови.
Кацура не знает, чего больше в этих ночах: каких-то чувств или просто желания забыться. Он и не хочет знать. Он просто растворяется в них — запрокидывает голову, облизывает пересохшие губы, выводит языком иероглифы на груди Такасуги, вскидывает бедра навстречу его движениям и стонет, стонет, стонет… Получая в ответ такое же протяжно-тягучее "Зу-у-ура…"
* * *
Такасуги раздражает. Все в нем раздражает: и ухмылка, и короткое расписное кимоно, и насмешливый взгляд единственного глаза, и неизменная кисера, и лениво-небрежная поза, в которой он сидит.
Кацура смотрит на него неотрывно, машинально облизывает разбитые губы. Веревка больно впивается в связанные за спиной запястья, вывернутые плечи ноют.
— Это твой знакомый, самурай-сан? — с интересом спрашивает голубоглазый рыжеволосый мальчишка в китайской одежде, перед которым стоит с десяток пустых тарелок.
— Знакомый, — со смешком соглашается Такасуги, пристально разглядывая Кацуру. Тот презрительно вскидывает голову, но молчит.
Мальчишка с сожалением смотрит на пустые тарелки и, поднявшись и прихватив прислоненный к стенке зонт, выходит из комнаты. Такасуги жестом отпускает притащивших Кацуру охранников, и они остаются одни.
— И что теперь? — с усмешкой спрашивает Кацура. — Убьешь меня, а, Шинске?
Такасуги раздражает. Он окидывает Кацуру нечитаемым взглядом и хмыкает:
— Может быть, Зура, может быть…
"Я не Зура", — хочет ответить Кацура, но Такасуги вдруг хватает его за прядь волос, тянет несильно — и целует. Жадно, жестко, властно — отчего Кацура немедленно пытается перехватить инициативу — до тех пор, пока у обоих не сбивает дыхание.
Такасуги раздражает…