Название: ДДД
Автор: Корю
Бета: Мэй_Чен
Размер: 2635 слов
Тема: Юмор
Персонажи: Шинсенгуми, Мимаваригуми
Жанр: юмор
Рейтинг: PG
Саммари: Очередной дурацкий приказ Мацудайры.
Предупреждения: намёки на слэш, намёки на гет
Одним погожим летним днём, в половину двенадцатого, семилетний Юки Тамехиро вышел на улицу перед своим домом, чтобы поиграть с мячом. Ровно в одиннадцать часов сорок четыре минуты мяч выскользнул из его рук, покатился вперёд, весело подскакивая, пересёк дорогу и оказался на другой стороне улицы. Тамехиро сказал вслух несколько фраз, которые мальчикам его возраста знать не положено, огляделся по сторонам и, убедившись, что на протяжении всей улицы не видно ни одной машины, собрался перейти дорогу.
– Стоять!
К нему быстрым шагом приближалась девушка в длинном белом плаще и с катаной в руках. Тамехиро замер, восхищённо глядя на блестящее лезвие.
– Это ведь твой мяч? – требовательно спросила девушка. – Принести его тебе?
И не дожидаясь ответа, поспешила через дорогу за мячом.
– Не так быстро!
Прогремел выстрел. Тамехиро взвизгнул и зажмурился, а когда решился открыть глаза, увидел молодого человека в чёрной форме и с базукой на плече.
– Не лезьте на нашу территорию, Мимаваригуми! – заявил он.
– Я его первым увидела, – сказала девушка.
– Молодец. А я его у тебя отберу.
– Если сможешь.
Девушка пригнулась, парень поудобнее перехватил базуку, за их спинами два десятка человек в чёрной и белой форме ожесточённо дрались друг с другом.
Тамехиро не был дураком. Здраво рассудив, что как-нибудь обойдётся без мячика, он медленно попятился, стремясь добраться до ворот своего дома.
– Куда собрался?!
Парень с базукой и девушка с катаной нависали над ним, сверкая алыми глазами.
– Стой здесь и жди, пока мы принесём тебе мячик, ясно?
Тамехиро судорожно кивнул, чувствуя, как по ногам стекает что-то тёплое. Он описался.
У этого, без сомнения, прискорбного события была своя предыстория. Несколькими часами ранее, ровно в девять ноль-ноль, командующий Шинсенгуми Кондо Исао вместе со своим замом Хиджикатой Тоширо столкнулся в приёмной начальника полиции с командующим Мимаваригуми Сасаки Исабуро и его помощницей Имаи Нобуме. Крайне неудачная встреча.
– Нобуме, – сказал Сасаки, презрительно поджимая губы, – кажется, мы ошиблись этажом. Здесь крутятся какие-то простолюдины.
Хиджиката, наоборот, расплылся в фальшивой улыбке.
– Сасаки-сан, какая встреча! – воскликнул он. – Как ваше плечо? Зажило? Тэцуноске просил передать привет.
Кондо с Нобуме переглянулись, синхронно вздохнули и, привычно вклинившись между своими спутниками, потащили их в кабинет начальства.
Мацудайра был зол и хмур. На своих подчинённых он косился с явным отвращением.
– Аналитики Бакуфу пришли к выводу, – сказал он вместо приветствия, – что полиции нужно укрепить связи с гражданами.
Все четверо благоразумно промолчали, усиленно соображая, что это за связи и каким образом их предлагается укреплять.
– Из-за недоверия к полиции, – продолжал Мацудайра с усилием, – граждане сочувствуют Джои и покрывают преступников. Сёгун считает, что мы должны это исправить.
Он замолчал и с ненавистью уставился в листок бумаги, который держал в руках. Молчание затягивалось, и Кондо осмелился спросить:
– И как же мы будем это… эээ исправлять?
– Хороший вопрос, – мрачно буркнул Мацудайра. – Сегодня у полиции объявлен День Добрых Дел. Будем налаживать контакт с горожанами.
Повисла напряжённая тишина, а потом Нобуме подняла руку.
– Можно спросить? А добрые дела – это что?
– А мне почём знать?! – рявкнул Мацудайра. – Единственное доброе дело, которое я совершил – это взял вас, идиотов, на работу. Очевидно, зря.
– Но… – начал Кондо.
– Без разговоров. С этого момента и до конца дня ваши отряды должны творить добрые дела без устали и перерыва, ясно? Переводите котят через дорогу, снимайте старушек с деревьев, мне всё равно!
– Почему именно мы? – не выдержал Хиджиката.
– Пусть этим занимаются простолюдины… то есть, патрульные, – поддержал Сасаки.
– В конце концов, мы военный отряд…
– Мы – элита…
– …и это просто глупо…
– …унизительно!
– Потому что вас не жалко, – буркнул Мацудайра. – Всё, марш исполнять, а я занят.
Он выглядел по-настоящему злым, и спорить с ним желающих не нашлось.
Оставшись один, Мацудайра устало потёр лицо, вытащил из ящика стола пистолет и снова с ненавистью уставился на лежавший перед ним лист бумаги. Это был конспект речи, с которой всего через полчаса он должен был выступать в одном из городских детских садов.
Выйдя из приёмной Мацудайры, все четверо некоторое время молчали. Сасаки и Хиджиката шли рядом, почти касаясь друг друга плечами, но, очевидно, так погрузились в свои мысли, что не замечали этого. Кондо и Нобуме замыкали шествие.
– Я думаю, для большего успеха нам нужно объединить усилия, – сказал Кондо доброжелательно.
Нобуме кивнула.
– Можно разбить город на секторы, чтобы не мешать друг другу.
– Отличная идея! А ты что думаешь, Тоши?
Хиджиката обернулся и посмотрел на командира.
– Добрые дела, – сказал он растерянно. – Ничего в голову не приходит.
Сасаки сосредоточенно щёлкал клавишами мобильного.
– Гугл не даёт определённого ответа, – сообщил он. – Одни расплывчатые формулировки.
– Так, – решил Кондо, – думаю, нам нужно всё обсудить.
Военный совет устроили в лимузине Мимаваригуми – там было больше места, чем в патрульной машине. Правда, мозгового штурма не получилось: Хиджиката молча курил, старясь выдыхать дым в сторону Сасаки, а тот, в свою очередь, едва заметно морщась, пялился в экран телефона. Кондо и Нобуме довольно быстро разделили районы между отрядами и перешли к обсуждению главного вопроса – собственно добрых дел.
– Ну, с котятами и старушками всё понятно, – бодро начал Кондо. – Тут главное не перепутать. А что ещё? Может быть, помогать инвалидам, утешать детей, нести тяжёлые сумки для женщин… Для молодых женщин, работающих в хост-клубе…
Кондо поплыл, представляя, как будет пресле… помогать Отае-сан. Весь день! И на законных основаниях.
Вернуться в реальность ему помог тяжёлый взгляд Нобуме. Девушка явно прикидывала – можно ли ударить старшего по званию.
– Э… – пробормотал пристыженный Кондо. – И всё в таком духе… А вы что думаете, Сасаки-сан?
– Да что он знает об этом! – фыркнул Хиджиката. – Добрые дела – это не для элиты, не так ли?
– Тоши… – расстроенно начал Кондо, собираясь напомнить, что им вообще-то нужно наладить сотрудничество, но Сасаки его опередил.
– Я нашёл, – сообщил он, отрываясь от телефона.
– Нашли? Список добрых дел?
– Нет, кое-что более полезное. – Сасаки поправил монокль. – Статью «Методы избавления от сорняков».
– Ах, ты!..
– Значит, так, – быстро сказал Кондо. – Думаю, нам понадобится оперативный штаб, чтобы координировать действия, поэтому мы с Имаи-сан поработаем, так сказать, в поле, а вы, Тоши и Сасаки-сан, оставайтесь здесь.
«И подумайте над своим поведением», не было сказано вслух, но явно подразумевалось. Кондо выбрался из машины и придержал дверцу для Нобуме, которая последовала за ним, окинув Сасаки и Хиджикату презрительным взглядом.
И они остались одни.
– Такое ощущение, что меня только что отчитали, – буркнул Хиджиката и тут же прикусил язык.
Не стоило давать Сасаки повод сказать что-нибудь язвительное. Однако, вопреки обыкновению, тот повёл себя цивилизованно.
– Меня, кажется, тоже.
Они переглянулись. Раздражение немного отступило, позволив вспомнить, что им так или иначе нужно работать вместе. Или хотя бы попытаться.
– Я… извиняюсь, что надымил тут, – с вызовом сказал Хиджиката.
– Я тоже должен извиниться, – отозвался Сасаки. – Шутка про сорняки была неуместной… Тем более, что мне не нужна такая статья, ведь я уже купил очень полезную книгу о диких растениях.
– Ты…
– Там есть статья про терновник, – добавил Сасаки и улыбнулся.
В десятке метров от лимузина Кондо наставлял рядовых.
– Если видите нуждающегося в помощи человека, – говорил он, – не проходите мимо. Это совсем не трудно, ведь делать добро легко и приятно. И главное – улыбайтесь! Улыбка – это мост между людьми. Понятно?
Никто не ответил – все внимательно слушали Окиту.
– Если видите старпёра с палкой или рыдающего мальца, не стойте столбом, – вещал Сого, – тут же вызывайте подкрепление, а сами бросайтесь на помощь. Наша главная задача – опередить этих уродов из Мимаваригуми. Не забывайте об огневом прикрытии, они наверняка попытаются устроить нам подлость. Так что ничего страшного, если к концу дня их ряды немного поредеют.
– Сого! – ужаснулся Кондо.
Окита заморгал, а потом понимающе кивнул.
– Ах да. И не забывайте улыбаться!
По всему Эдо творилось что-то странное. Даже жители столицы, привычные к нашествиям тараканов, бровезомби и инопланетных монстров, были шокированы происходящим. Представители особых полицейских отрядов Мимаваригуми и Шинсенгуми прочесывали улицы тщательнее, чем в дни облав. Только воевали они не с террористами, а с мирными гражданами. Они безжалостно набрасывались на самых слабых – женщин, стариков, детей – и творили непотребства. Дрались с детьми за игрушки, толкали старушек под машины, гонялись за бродячими кошками и вырывали у домохозяек из рук сумки с продуктами.
Большинство не решалось сопротивляться произволу, но нашлись и те, кто давал отпор. Тут и там по всему городу происходили стычки между горожанами и полицией, то и дело слышались выстрелы и завывание сирен. Этот жуткий день надолго остался в памяти жителей Эдо как Чёрно-Белая Среда.
– Рядовой Исабе пострадал, когда снимал котёнка с дерева, – нежный голосок Нобуме звучал равнодушно и безэмоционально, как у робота. Кукольное личико и ничего не выражающие глаза усиливали сходство. – Я отправила его в лазарет. Думаю, ему нужно выписать премию за проявленное рвение.
– Хорошо, – кивнул Сасаки, – оформи приказ, я подпишу.
– Эй, вы, – глухо сказал Хиджиката.
Сасаки его проигнорировал.
– Кроме этого, каковы наши успехи?
– Всё идёт по плану, – доложила Нобуме. – Нашими людьми с деревьев, столбов и других высоких объектов снято пятнадцать кошек и котят, а также трое детей, двое неудачливых любовников и один электромонтёр. Ловеласов мы взяли под стражу, во избежание мести обманутых мужей, а монтёр утверждает, что мы помешали ему работать, и грозится подать в суд. Какие будут приказы?
– Арестуйте его и хорошенько запугайте, чтобы не смел связываться с Мимаваригуми.
Сасаки покосился на кипящего от злости Хиджикату и с усмешкой спросил.
– А что насчёт наших друзей Шинсенгуми?
Нобуме равнодушно пожала плечами.
– Несколько раз пытались нам помешать, но безуспешно.
Сасаки покивал.
– Молодец, Нобуме, возвращайся к своим обязанностям.
Нобуме шагнула назад, и Хиджиката тут же захлопнул дверцу машины.
– Какого чёрта вы творите? – спросил он возмущённо.
– Это называется «отчёт», Хиджиката-сан, – невозмутимо ответил Сасаки. – Возможно, в Шинсенгуми не принято отчитываться перед начальством. Оно и неудивительно, учитывая, кто ваш командир.
– Не оскорбляй Кондо-сана! И я не об этом. Она что, не могла извиниться и отвернуться?
– Нобуме очень обязательная девушка.
– В отличие от тебя! Я же сказал тебе запереть дверцы.
Сасаки пожал плечами. Ему казалось, он это сделал, но так как последние четверть часа вспоминались с трудом, утверждать что-то с уверенностью было невозможно.
– К чёрту, – сказал Хиджиката и спихнул его с себя.
– Что такое, Хиджиката-сан, ты не в настроении?
– Это всё ты виноват! Я же говорил, что это не лучший способ скоротать время.
– Я предлагал сыграть в шоги, ты сам не захотел.
Хиджиката молча застегнул брюки и полез на переднее сиденье за своим кителем. Его обтянутые чёрной тканью бёдра оказались прямо перед лицом Сасаки. Очень… волнующее зрелище. Особенно учитывая, что они не виделись уже три недели, и неизвестно когда могли увидеться вновь. Сасаки бросил быстрый взгляд в тонированное стекло, убедился, что Нобуме уже ушла, и положил ладони Хиджикате на пояс. Очень аккуратно, потому что не хотел получить локтем в глаз. Хиджиката обернулся через плечо.
– Ну что тебе?
Он был всё ещё взъерошенный и разрумянившийся. В сочетании со злым взглядом и нахмуренными бровями это производило неизгладимый эффект. Уже не заботясь ни о чём, Сасаки притянул его к себе и уткнулся носом в волосы, вдыхая знакомые запахи табака и майонеза.
– Хиджиката-сан, ты знаешь, я умею играть не только в шоги.
Хиджиката не стал вырываться – наверное, тоже соскучился.
– Вот как, – протянул он, ощутимо расслабляясь под его руками. – Покажешь?
И Сасаки с готовностью показал. О том, чтобы заблокировать дверцы, он конечно же не вспомнил.
«Докладываю. Силами первого отряда переведено через дорогу пять старушек. Шестая отходила Ямазаки клюкой и сбежала. В процессе произошло две аварии и один наезд на человека. Водители арестованы, пострадавший – Ямазаки – доставлен в больницу. Все старушки в целости переведены на другую сторону улицы». Вот что собирался сказать Окита, распахивая заднюю дверцу лимузина. Ещё он хотел добавить: «Эти слабаки из Мимаваригуми пытались нам помешать, но у них ничего не вышло». Но на деле он сказал только:
– А…ыыы…
Хиджиката дёрнул ногой от неожиданности и заехал коленом Сасаки в ухо.
– Вау! – выдал наконец Окита.
– Сого, подожди, ты всё не так…
Окита улыбнулся нежно и ласково. Так мог бы улыбаться дракон при виде целой толпы девственниц.
– Не волнуйтесь, Хиджиката-сан, – сказал он радостно, – я за вас отомщу. И все остальные тоже захотят отомстить. После того, как я им всё расскажу, конечно.
– Стой! – Хиджиката потянулся схватить его за рукав, но Окита захлопнул дверцу, едва не прищемив ему пальцы, и был таков.
– Нехорошо получилось, – задумчиво сказал Сасаки.
Хиджиката лягнул его, на этот раз прицельно, и начал натягивать штаны.
– Ты озабоченный идиот! Какого ты опять не закрыл дверцы?!
Он перелез через сиденье, подхватил меч и выскочил наружу вслед за Окитой.
Сасаки остался лежать на полу, потирая ноющее ухо и мрачно глядя вверх. Кажется, в его и без того сумбурной личной жизни случился очередной кризис.
– Сого, стой!
Догнать паршивца оказалось нетрудно – он так хохотал, что не мог бежать быстро. Хиджиката схватил его за шиворот и сильно встряхнул.
– Если ты кому-нибудь расскажешь…
Сого едва не лопался от смеха.
– Конечно же расскажу, – выдавил он сквозь смех. – Ребята должны знать всю глубину трагедии. И тогда мы тоже поимеем Мимаваригуми – не в прямом смысле, конечно, не как Сасаки вас.
– Ах ты скотина!
– Заместитель командующего!
К ним приближался Харада. За ним рядовые тащили какого-то бомжа в тёмных очках.
– Смотрите, мы нашли слепого, – весело сказал Харада. – Это даже лучше старушек – его можно по всему городу водить.
– Не надо! – протестовал бомж. – И я не слепой! Это очки от солнца!
– Правда? Тогда почему бы тебе их не снять?
– Не могу!
– Вот видишь.
Сого вывернулся из рук Хиджикаты и бросился к Хараде и остальным.
– Стой!
Сого обернулся и показал Хиджикате язык.
– Харада-сан! – крикнул он радостно. – Вы не поверите…
Увлечённый, он не заметил Нобуме. Она тащила в одной руке жирного, противно вопящего кота, а в другой – такого же жирного и противного мальчишку лет десяти. Кот и мальчишка извивались и пытались вырваться, но против Нобуме, твёрдо решившей творить добро, были бессильны.
Сого налетел на неё со всего маху так, что Нобуме пошатнулась, едва не упав. Кот и мальчишка шлёпнулись на землю, громко мяуча и рыдая соответственно.
– А, это ты, – равнодушноо сказал Сого. – Смотри куда прёшь.
Нобуме промолчала, но в её глазах зажёгся кровожадный огонёк. И тут Хиджикату осенило.
Он даже задумался, не передаётся ли садизм воздушно-капельным путём, но сразу отбросил эту мысль. Рефлексировать он мог и потом, а сейчас надо было действовать быстро.
– Сого, – протянул Хиджиката елейным голосом, – не хочешь рассказать, как именно ты собирался поиметь Мимаваригуми? В прямом и переносном смыслах.
– А? – сказал Сого.
– Что? – сказала Нобуме.
Кот и мальчишка вскочили на ноги и дали дёру. Должно быть, боги хранят детей и животных. Остальным повезло меньше.
День Добрых Дел в Эдо закончился намного раньше запланированного срока. Результаты его оказались плачевными – несколько офицеров полиции, множество рядовых, а также один бездомный оказались госпитализированы. Немалый ущерб был нанесён казённому имуществу, в том числе зданию центрального полицейского управления и одному муниципальному детскому саду. Убытки исчислялись десятизначными цифрами.
В то же время степень доверия граждан полиции невозможно было выразить в числовом эквиваленте, если, конечно, не считать общую сумму исков о моральном ущербе. Сравнив эти показатели, правительство приняло решение – признать операцию «День Добрых Дел» провалившейся и никогда больше не вспоминать о ней.
– Тоши! Отличные новости! – выпалил Кондо, распахивая дверь больничной палаты. – Похоже, нам даже выговор не сделают, а всё потому, что Мацудайра отличился ещё похлеще. Представь – он разнёс детский…
Тут он подавился словами, закашлялся, выдавил «Извините!» и захлопнул дверь с такой силой, что с потолка посыпалась штукатурка.
…
– Мда, неудачно получилось…
– Твою мать, когда ты научишься запирать двери!
– Сого! – воскликнул Кондо, врываясь в палату Окиты. – Ты не представляешь, что…
Если до сих пор его лицо было красным, то сейчас стало просто багровым.
– Я… Я извиняюсь!
Он пулей выскочил в коридор и, судя по слоновьему топоту, умчался в неизвестном направлении.
…
– У вас в Шинсенгуми, что, не принято стучать?
– А у вас, в Мимаваригуми, что, не умеют запирать двери? – в тон отозвался Окита. – Ладно, слезь с меня, надо утешить Кондо-сана.
– Ничего с ним не случится, – Нобуме уселась поудобнее. – А мы ещё не закончили.
Когда она вот так ёрзала, сидя на его животе, думать о Кондо-сане действительно было сложновато.
– Ладно, – пафосно сказал Окита. – Так и быть, только потому, что ты меня умоляла.
«Это всё ради сладкой мести», сказал он себе. Раз уж слабаку-Хиджикате нравилось быть снизу, он, Окита Сого, оставался единственным, кто мог защитить честь отряда и восстановить справедливость. Кто-то же должен поиметь Мимаваригуми. В самом прямом и приятном смысле этого слова.