[jouiwars]

Название: Имя
Автор: команда Джои:  Joui-team
Бета: команда Джои:  Joui-team
Размер: мини
Пейринг/Персонажи: Саката Гинтоки\Кацура Котаро,
Тема: внеконкурс
Жанр: пвп, романс, слэш
Рейтинг: NC-17кинк
Предупреждения: отметки на теле
Саммари: Гинтоки все-таки знает, как зовут его друга. И это больше, чем просто друг.

Легко проведя рукой под тонкой тканью, Гинтоки нащупал на ягодице шероховатость. Кацура задышал быстрее и вцепился в занавеску, но не повернул головы. Гинтоки шагнул ближе, плотнее прижал ладонь. Тело под юкатой было лихорадочно горячим. Белья не было - ни новомодных трусов, ни этнически-верных фундоси.
Гинтоки обвел пальцем неровность старого ожога: маленькая ямка с характерными очертаниями. Кацура замер, затаив дыхание, и у Гинтоки сердце пропустило удар. Он прижал палец сильнее, потер метку, пытаясь наощупь угадать, то ли, о чем подумалось. Кацура шумно вздохнул.
- Может ли быть? – прошептал Гинтоки, поглаживая ямочку. – Ты все еще не свел ее?
- Полно дел, - сквозь зубы проговорил Кацура.
Обманчиво спокойный голос. Если бы Гинтоки не видел, как отчаянно друг цепляется за занавески, он бы может и поверил.
Старая метка, плод их совместной пьянки.
«Я хочу всегда принадлежать тебе», - вырвалось тогда у Кацуры.
Сказано - сделано. Гинтоки был достаточно пьян, чтобы привести пожелание в действие. Раскалил перстень на огне и прижал его к бедру, идеально, безупречно белому. Кацура стоически перенес процедуру. Они долго занимались любовью той ночью, целуясь, пили дыхание друг друга, сжимали в объятиях так, словно хотели вплавиться друг в друга. Гинтоки делал все, чтобы Котаро забылся и не обращая внимания на то, как ноют натруженные за день мышцы. Кацура заснул только под утро, вымотанный стараниями Гинтоки и совершенно одуревший от ласки.
Они не старались афишировать свои отношения – никто из них и не стал бы не подтверждать, что у них есть какие-то отношения, но ближайшие друзья, естественно, знали, что между этими двумя происходит. Поэтому их не будили. Пока Гинтоки сам не выполз из палатки, придерживая похмельную голову. Кацура проспал еще дольше; по правде сказать, Гинтоки не знал, спал ли Котаро на самом деле, или просто не желал выходить из палатки. Но ни в тот день, ни позже он не упрекнул Сакату за его выходку ни словом.
Сейчас одно лишь это прикосновение заставило воспоминания ожить, а страсть – загореться с новой силой.
Кацура не двигался с места.
Гинтоки нащупал тугое отверстие, толкнулся раз пальцем – на пробу.
- Ни с кем? – спросил он на ухо. Кацура ощутимо дернулся в его руках. Гинтоки напрягся, удерживая.
Не то чтобы он не готов был отпустить, если Котаро вдруг начнет вырываться всерьез. Но Кацура затих, опустил голову, только дышал тяжело, сквозь зубы. Гинтоки нажал сильнее, насухую. Кончик пальца раздвинул внешнее кольцо мышц. Анус резко сократился, плотно обхватив палец. Гинтоки вдруг накрыло осознание, что Кацура позволяет делать это с собой и позволит еще много чего, и его буквально затрясло.
Желание затопило с головой, но Гинтоки отстранился, глубоко вздохнул пару раз. Кацура не поворачивался, и не зря. Протянув руку в сторону, к старинной лампе с плавающим в масле фитильком, Гинтоки окунул пальцы в масло и прикоснулся к ягодицам. Кацура переступил на месте, молча расставляя ноги шире – открываясь. Первый палец, второй. Гинтоки старался не торопиться, дожидаясь, чтобы Кацура потерял голову. По еле ощутимой дрожи, по тому, как сжимались руки на занавеске, по дыханию, слишком уж ровному и ритмичному, Саката угадывал, что ждать осталось недолго.
- Гинтоки, - Кацура подал голос, - ты ничуть не изменился. Тебе недостаточно… Ты хочешь меня всего.
- Всегда так было, - согласился Гинтоки.
Он убрал правую руку от задницы и обнял Кацуру левой, прижался к горячей, вздрагивающей спине. Как давно он не обнимал мужчину. Такого же, как он сам, сильного, ловкого, привыкшего побеждать. Поиметь такого – самое сладкое.
Знать, что отдается он по своей воле – еще слаще.
Гинтоки опустил голову, припал губами к шее, наполовину скрытой воротником юкаты. Сдержался, не прикусил зубами, только легонько прихватил губами, провел языком.
- Хватит. Гинтоки, хватит.
Не отвечая, Гинтоки потянул его к постели. Их ждала непритязательная холостяцкая кровать, бог знает, кто тут жил до того, как Кацура снял эту квартиру под свои конспиративные нужды, но никому из Джои не нужны были шелковые простыни и уж тем более атласные подушки. В последний раз, когда у них был секс, он вообще происходил на голой земле. На наспех подстеленной куртке Гинтоки.
Кацура сразу лег на спину, юката распахнулась, и Гинтоки замер, расширенными глазами глядя на белое тело в обрамлении темной ткани. Котаро нетерпеливо потянул его за руку к себе, и Гинтоки упал на колени, наклонился над кроватью. У Кацуры вырвался полувздох, полувсхлип, когда его губы обхватили головку. Гинтоки закрыл глаза, опустил голову, полностью вбирая в рот стоящий, солоноватый на вкус член. Головка уперлась в небо, Гинтоки сглотнул, приласкал языком снизу, провел по уздечке. Кацура вцепился ему в волосы, застонал в голос. Но Гинтоки даже не обратил внимания. Он уже не думал о том, чтобы самоутвердиться, все его мысли были только о доставляемом удовольствии.
Отстранился Саката, только когда Кацура потянул его за волосы.
- Хватит, - шептал Кацура, задыхаясь, - хватит, иди сюда, ко мне…
Гинтоки не заставил себя упрашивать, в одно мгновение скинул штаны, белье, и оказался на кровати – нависнув над Котаро, осторожно поднимая и отводя в сторону ему бедро.
Кацура зажмурился и задержал вдох. Гинтоки поцеловал его в сомкнутые губы и постарался не двигаться. Кацура открыл глаза и усмехнулся.
- Продолжай. Я…
- Ты Кацура, - сказал Гинтоки и поцеловал его снова. - Я скучал. Ох как я скучал.
- Идиот, - выдохнул Кацура ему в губы и закатил глаза, застонал, протяжно и негромко.
У Гинтоки от этого сжалось все внутри, он резко качнулся вперед, вызвав еще один стон, подался назад и снова двинул бедрами. Кацуре после долгого перерыва должно было быть непросто, но он не жаловался, не останавливал Гинтоки, только сжимал пальцы на его плечах все сильнее.
Саката торопился. Ему не хватало всего, - воздуха, поцелуев, ощущений, всего Кацуры, вот такого, каким он сейчас лежал под ним, расслабленного и стонущего. Гинтоки дышал глубоко, целовал жадно, глотая стоны и хриплые вскрики Кацуры, входил глубоко, замирал даже иногда, чтобы лучше ощутить, какой тесный и бархатисто-нежный Кацура там, внутри. Но долго это не могло продолжаться. Потому Гинтоки и торопился: знал, что не продержится столько, сколько хотелось бы. Глупое противоречие, но ему, самому стонущему что-то невнятно-ласковое, было не до логики.
Гинтоки в последний раз толкнулся и замер. Уронил голову Кацуре на плечо, на влажные волосы, закрыл глаза. Казалось, что вместе с семенем из него утекает сама жизнь, так наливались тяжестью веки и немели ноги-руки, отказываясь служить.
- Кацура, - шепнул Гинтоки вместо того, что просилось на язык.
Котаро поднял руку и невесомо, ласково, погладил его по голове. Глубоко вздохнул, обнял и прижал к себе.
- Кацура Котаро, - повторил Гинтоки уже смелее и открыл глаза.
Кацура убрал руку и через секунду толкнул его кулаком в плечо.
- Я и без того знаю, как меня зовут. Все, давай. Давай-давай, Гинтоки.
Саката слез, потянулся, разминаясь. Поискал глазами, чем бы вытереть член, не нашел ничего подходящего и надел трусы так. Морщась, Кацура сел, провел рукой по волосам и поджал губы.
- Да ладно, ругайся, - благодушно разрешил Гинтоки. – Бесчувственной сволочью обзовешь?
- Идиотом, - фыркнул Кацура, и рывком поднялся. Накинул на плечи кимоно. Его живот влажно поблескивал, член опадал. Кацура быстро запахнул одежду, завязал пояс, скрываясь от любопытного взгляда Гинтоки. Передернулся: - Гадство какое. Из-за тебя, Гинтоки, мне срочно нужна вода.
- Да ладно! Пять лет назад…
- Да иди ты.
- …Но я достану тебе воды, и даже горячей, если ты меня наймешь! – пафосно закончил Гинтоки и заморгал с деланной невинностью, когда Кацура послал ему наполовину удивленный, наполовину ненавидящий взгляд.