Благодаря тебе моё сердце стало еще черствее! (с)
Автор: Леди с зонтиком
Персонажи: 2YL!Кагура
Тема: юмор
Форма: коллаж
Рейтинг: G
Исходники: Исходник1, скрап-набор для фотшопа
Предупреждение: Вес полного изображения 1,8Мб
Текст письмаПривет, Соё!
Как ты там в Эдо? Прости, что так редко пишу тебе. С тех пор, как я стала супер-пупер крутым галактическим охотником на монстров, нет ни одной свободной минуты. Ты даже не представляешь, сколько негодяев развелось во вселенной! Ну ничего, мы с Садахару оторвем им всем
Кстати, ты писала, что этот Садист стал Императором
Я обещала тебе описывать свои приключения, но это так сложно… Я могу сказать только одно: никакому монстру не сравниться со мной! Мои битвы стоят целой летописи, но я предпочла бы полнометражку. Такое лучше видеть! Особенно, как я вышибаю из чудовища дух, гордо встаю на его труп и говорю:
Ох, Соё, я бы так хотела показать тебе космос! Он такой огромный! В нем столько разной вкусной еды, которую можно попробовать, и столько зла, которому можно от души накостылять! Тебе бы здесь понравилось. В следующий раз я обязательно возьму тебя с собой. Будем работать в дуэте, я знаю, ты меня не подведешь.
Высылаю ответ космической курьерской службой, как обычно.
С нетерпением жду нашей встречи.
Твоя лучшая подруга, Кагура.
P.S. Садахару тоже передает тебе привет.
С нетерпением жду нашей встречи.
Твоя лучшая подруга, Кагура.
P.S. Садахару тоже передает тебе привет.
Название: Выпивка и женщины — самый быстрый способ пустить всё под откос
Автор: Леди с зонтиком
Бета: Леди с зонтиком и анонимный доброжелатель
Размер: мини (2 769 слов)
Персонажи: Кагура|Исабуро
Тема: юмор
Жанр: юмор
Рейтинг: PG
Саммари: Если нужно срочно решить проблему, обращайся к Ёродзуе! Услуги эскорта оказываются за отдельную плату!
Кагура сидела на крыше Ёродзуи и болтала ногами. Ей было скучно. Такой солнечный и теплый день, а совершенно нечем заняться. Босс работала, у этих бездельников, с которыми она жила, не было ни одного заказа, а Соё-чан с Сегуном были заняты по каким-то политическим причинам. Садахару спал. Тупик, одним словом.Шинпачи, направляясь в магазин, помахал ей и крикнул:
— Кагура, не упади!
Балда. Разве может такая крутая девчонка, как она, упасть с крыши? Да даже если подобное случится, она, в отличие от этих неудачников, будет абсолютно целой. Перспектива поздороваться с землей Кагуру не пугала, поэтому она с вызовом подвинулась к самому краю крыши.
Вдруг к их дому подъехал большой белый лимузин, заставив Шинпачи испуганно отпрыгнуть назад. Лимузин был у многих правительственных шишек. Сублимация собственного достоинства в длину лимузина в Эдо просто процветала. Но то, что он был белый, говорило само за себя.
Под вопли Шинпачи «Вы что там, в своем Мимаваригуми, сдурели совсем?!» из лимузина вылез Сасаки Исабуро. Не отрывая взгляда от мобильника и игнорируя Шинпачи, он направился в Ёродзую. За ним тенью следовала Нобуме, лицо ее, впрочем, как и всегда, ничего не выражало.
Догадавшись, что сейчас будет происходить что-то интересное, Кагура совершила кульбит в воздухе и запрыгнула на балкон Ёродзуи. Оказавшись в кабинете, она огрела спящего Гинтоки лежавшим рядом «Джампом».
— Кагура, отстань от папочки. Не видишь? Папочка занят, папочка рабо-о-о…— зевнул Гинтоки, устраиваясь поудобнее.
Кагура задумалась и огрела посильнее. После того, как голова Гинтоки проделала пару трещин в крышке стола, он, наконец, растерял остатки сна и громко и нецензурно возмутился по этому поводу.
— У нас гости, бесполезный старикан.
Гостей, стоявших в дверях, подобное совершенно не смутило.
— Мы можем присесть?
— Вы можете развернуться и закрыть дверь с той стороны, — проворчал Гинтоки, выбираясь из-под обломков стола.
Однако его мнение в этой ситуации было последним, что интересовало Мимаваригуми, поэтому Сасаки Исабуро все-таки вошел и сел, а за ним проследовала и Нобумэ.
— Ладно, зачем приперлись? – мрачно поинтересовался Гинтоки. Все-таки спорить с представителями власти не входило в его планы, если это, конечно же, были не Шинсенгуми.
— Чтобы совершить обмен, — спокойно отозвался Исабуро, набирая что-то в мобильнике.
— Что на что? Шкуры на дерево? Пустые коробки из-под молока на деньги? «Здравствуйте» на «Валите к чертям»?
— И вот, когда вы перечислили уже весь список услуг, которые может предложить Ёродзуя, я сообщу вам, зачем мы пришли на самом деле. Мне нужен обмен девочки на девочку.
Гинтоки аж сморгнул.
— Старикан, здесь тебе не хост-клуб. Мы не меняем девочек на девочек, если тебе не понравилась предоставленная. Гин-сан тебе не сутенер!
— Так и знала, что рано или поздно мне придется начать торговать своим телом, чтобы прокормить семью, — Кагура пустила слезинку и уставилась в потолок, под которым, очевидно, подразумевался космос. — Папочка, забери меня отсюда!
— Я давно ему предлагаю тебя забрать! А на то, что ты можешь заработать своим телом, невозможно будет даже прокормить твою собаку!
— То есть ты считаешь, что на мое прекрасное, совершенное и зрелое тело не позарится ни один извращенный старикашка?!
— Ну не знаю, сама спроси, — ответил Гинтоки, указывая в сторону Исабуро. — Дерзай!
«Извращенный старикашка» откашлялся.
— Вы, очевидно, меня не поняли. Мне нужна ваша девочка в качестве сопровождения на одну встречу. Взамен я могу оставить вам Нобуме. До вечера.
— От этого все-таки отдает чем-то извращенным… Шинпачи, ты не находишь?.. Стоп, а где Шинпачи?
— Подставка унесла его в магазин.
Гинтоки вздохнул и почесал затылок. Значит, решение придется принимать ему, как самому ответственному человеку в этой комнате.
— Ну хорошо-о-о, мы согласны. Но за вашу девочку вы должны еще нам доплатить, ведь…
Договорить он не успел, потому что почувствовал кончик лезвия, касающийся его горла. Нобумэ держала меч на вытянутой руке.
— Хорошо! — прохрипел Гинтоки, одумавшись. — Бартер! Чендж! Обмен! Честный! Равноценный! Я все понял, только убери эту штуку от меня!
— Вот и славно, — произнес Исабуро, сохраняя вселенское спокойствие.
— Гин-сан, ты отдаешь меня в рабство, не узнав, что будут там со мной делать?!
— А действительно, что?
— То есть, ты вначале согласился, а потом поинтересовался?!
— Ну, я же все-таки поинтересовался!
— Ничего особенного, — встрял Исабуро, пока спор не перерос в очередной локальный конфликт. — Она просто будет сопровождать меня на встрече старого приятеля. Нет, это не то, о чем вы подумали! — прервался он, заметив многозначительный взгляд Гинтоки.
— Хохоу! Так это типа встречи одноклассников спустя много лет? Когда неловко приходить одному и демонстрировать остальным, что твоя жизнь пуста?
— Так и быть, старикан, я сейчас расплачусь от твоей грустной истории! Я согласна быть твоей девушкой на одну ночь!
— Вечер, Кагура! То есть день! То есть вообще не соглашайся, я тебе не разрешал!
— Да ты только что уже отдал меня им с потрохами!
— Я одумался! Лучше поздно, чем никогда!
— Так ты говоришь и про свою личную жизнь!
— Да вы опять все неправильно поняли! — возмутился Исабуро. — Они просто знают, что со мной должна будет прийти девушка.
— Естественно, ты же им наврал, что у тебя все в порядке.
— Не совсем, — вздохнул Исабуро. — Они в курсе, что на меня работает одна из лучших киллеров Эдо.
— Ну и в чем проблема? Возьми ее!
Нобуме, которая не участвовала в разговоре, принялась внимательно изучать стены Ёродзуи, словно на них собирались показывать интересную передачу из блока «Моя жизнь и пончики: готовим за пятнадцать минут».
Гинтоки покосился в ее сторону.
— Видите ли… Вчера мой приятель со знакомыми поздно ночью возвращался из Ёшивары… Так вышло, что по дороге они встретили девушку и решили с ней познакомиться…
— Девушка была брюнеткой с красными глазами и укоротила их ровно на длину мужского достоинства?..
Кагура одобрительно показала Нобуме большой палец. Нобуме слегка улыбнулась.
Гинтоки проследил обмен мнениями и кивнул.
— В общем, я вас понял. Но должен предупредить, что Кагура…
— …с удовольствием согласится вас сопровождать!
— Я хотел сказать: открутит этому придурку последнее…
— …там будут кормить?
Исабуро кивнул.
— Гин-сан, буду поздно! — прокричала Кагура, хватая Исабуро под руку и вылетая из Ёродзуи.
— Ну, вот как-то так… — виновато произнес Гинтоки, посмотрев на Нобуме, когда дверь закрылась.
***
Вылезая из лимузина возле штаба Мимаваригуми, Кагура наконец поинтересовалась:
— Так что это за неприятные типы?
— Они Элита.
— От того, как ты сейчас произнес «Элита», повеяло нелюбовью. Они били тебя в школе?
— Мы с ними не учились в одной школе.
— Зачем мы тогда вообще должны с ними встречаться? Послал бы подальше, да и дело с концом. Гин-тян всегда так делает!
— Естественно, на него же не возложены те же обязанности, что и на Элиту.
— А элита что, всегда поступает не так, как ей хочется? Тогда я не хочу быть элитой!
— Всего на день, больше я и не предлагал. Кстати, какой у тебя размер одежды?
***
Лимузин затормозил напротив входа в «Hotel New Otani Makuhari». Кагура присвистнула.
— Да у твоих неприятных типов водятся денежки!
— Один из них — известный экономист.
— Так вот куда уходят наши налоги!
— Лучше не разговаривай ни с кем на этом ужине. Можешь есть, сколько хочешь.
«Можешь даже кого-нибудь из них съесть, если сумеешь сделать это незаметно», — подумал Исабуро, но вслух решил не произносить.
— Все поняла, старикан! Жру, молчу и наслаждаюсь жизнью!
— Зови меня там «Исабуро-сан», пожалуйста.
— Заметано.
Исабуро вздохнул.
***
В помещении было много народу. В основном — «пожилые джентльмены и леди, их сопровождающие», как донес до Кагуры Исабуро. Она-то назвала бы подобное просто тусовкой старых хренов, которые хотят продемонстрировать всем своих… На этом месте Исабуро зажал Кагуре рот ладонью.
Но среди представителей этой публики были и относительно молодые. Один из таких, завидев Исабуро, ухмыльнулся и подошел поздороваться.
— Сасаки Исабуро, командующий Мимаваригуми! Сколько лет я тебя не видел! А кто эта юная леди рядом с тобой? Неужели та самая…
— Ту самую твой приятель еще не встретил, хотя я ему регулярно напоминаю, что если он продолжит в том же духе, его мамочка останется без внуков. А меня зовут Имаи Нобуме, но ты можешь звать меня просто Кагура! Это уменьшительно-ласкательный вариант моего прозвища Кагумару, что на местном диалекте означает Большой Красивый Красный Дракон Убийца Старикашек, Любящий Суконбу!
— Иоичи-сан, не обращайте внимания, моя подчиненная — очень своеобразная девушка, как и все гении.
Иоичи вначале удивленно посмотрел на Кагуру, но потом рассмеялся.
— Я просто не ожидал, что лучший киллер Эдо окажется ребенком! Наверно, плохи дела в Мимаваригуми, раз вы берете на работу маленьких девочек. И как же вы будете нас защищать в таком случае? Выдадите им в руки водяные пистолетики? Впрочем, я надеюсь, ты справишься, Исабуро. Не отходи далеко от своей подчиненной, все-таки вечер на детей не рассчитан.
И после этих слов Иоичи направился к следующим гостям.
— Ст… Исабуро-сан, можно я убью его? Или хотя бы оторву ему «пистолетик»? — поинтересовалась взбешенная Кагура.
«Да», — подумал Исабуро.
— Нет, — произнес он вслух. — Он важная персона, к тому же родственник одного из Бакуфу.
— Я смотрю, у нас в правительстве одна большая семья.
Исабуро решил промолчать, поскольку сам носил довольно известную фамилию.
— Кстати, как он ходит, если Нобуме вчера отрезала его самого близкого родственника?
Исабуро удивленно посмотрел на Кагуру.
— Как ты узнала, что это он?
— Он бесючий тип. И у меня руки чешутся доделать то, что она не закончила.
— У Нобуме хватило ума обойтись без членовредительства, так что на продолжение рода Иоичи-сан всё еще может рассчитывать, — ответил Исабуро под разочарованный вздох Кагуры. — А в состоянии он ходить сейчас, потому что в его распоряжении лучшие медики Эдо. Вкололи ему какой-нибудь анальгетик, да и дело с концом. Кстати, после анальгетиков пить нельзя… — задумчиво продолжил он.
— Оу, так этот хрен не собирается пить на празднике, организованном им же?
— Похоже на то… И кстати, я просил вести себя посдержаннее.
— Так этот… во всех смыслах великолепный и старый, то есть я хотела сказать — в самом расцвете сил, любитель молодых Ёшиварских… пейзажей не может сегодня бухать без последствий?
— Теоретически — да.
— А если этого прекрасного ни разу не бесящего меня человека попросят сказать тост?..
Исабуро с интересом покосился на Кагуру.
— Если рассматривать гипотетически подобную ситуацию, исключив из нее любое упоминание Мимаваригуми, то он, скорее всего, не сможет отказать в тосте какой-нибудь молодой леди, имеющей непосредственное влияние в обществе, но при этом не обладающей особым интеллектом.
— То есть мне нужно найти какую-нибудь тупую курицу… в смысле, леди?
— Я же сказал, ситуация гипотетическая и Мимаваригуми не касается.
— Ладно, Старикан-сан, я всё поняла. Я ответственный и незаменимый работник Ёродзуи, внезапно имеющий довольно смутное отношение к Мимаваригуми, сейчас… Короче, мне надоели твои витиеватые формулировки! Только помни, что за особые услуги надо доплачивать!
Исабуро слегка кивнул: то ли одобряя, то ли в знак того, что услышал и принял к сведению. Кагура оглядела присутствующих в поисках девушек. Обнаружив группу молодых леди, оживленно о чем-то беседующих, она направилась в их сторону, кинув Исабуро:
— Ну, я пошла!
Исабуро проводил ее взглядом и подозвал официанта.
— Две рюмки саке, пожалуйста. Самого крепкого, что у вас есть.
***
— Итак, дамочки. Ну, в смысле, леди. О чем болтаем?
Девушки вопросительно взглянули на Кагуру.
— Кто вы?
— Минуточку, она из элитной полиции Мимаваригуми, мне отец о них рассказывал!
— О, элита?..
— Она самая, — заверила Кагура, поковырявшись в носу, — элитней не бывает.
— Но вы… так молоды… — с сомнением в голове произнесла светловолосая девушка.
— Я вундеркинд, — гордо заявила Кагура. — С пяти лет убиваю негодяев! Раньше я была одиноким космическим рейнджером, уничтожающим зло на просторах вселенной, но потом мой корабль потерпел крушение на Земле, а вон тот старый хрыч, который на самом деле настоящий джентльмен, подобрал меня и вырастил, как свою дочь. А еще он спас меня сегодня от ленивого дракона-сладкоежки… стоп, вы мне не верите?
Увидев сомнение в глазах девушек, Кагура фыркнула. Взяв с ближайшего стола нож, она завязала его в узелок и продемонстрировала им.
— А так?
— Фокус?
Блондинка смело взяла нож из рук Кагуры. Убедившись, она сказала остальным:
— Настоящая сталь.
— Ммм… Так что там было насчет дракона?
Кагура довольно хмыкнула.
***
— Всё путем, — радостно заявила Кагура, вернувшись к Исабуро, который о чем-то напряженно думал.
— Нет, не всё. Если гипотетически мы представляем ситуацию с тостом, то надо заметить…
— Короче!
— Я не думаю, что он попросит у официанта настоящий алкоголь.
— Мы подменим!
— Об этом я уже подумал. Гипотетически… Но алкоголь имеет запах.
— Мы дадим ему в нос, чтобы отшибить все обоняние?
— Нам нужно действовать деликатнее.
— Ммм… Ну хорошо-о-о… Что бы вы делали без меня, сенсей!
— …сенсей?
Исабуро внезапно почувствовал на себе чей-то любопытный взгляд. Неподалеку толпа девушек с интересом его рассматривала и о чем-то щебетала. Заметив, что он смотрит на них, девушки смущенно потупились.
— Я улучшила твою репутацию на этом вечере, — довольно заметила Кагура. — Твои акции взлетели до небес. Особенно на том моменте, когда ты голыми руками вытащил меня из пасти льва.
— Льва?
— Ну, вообще по сюжету лев был аманто... Скажи спасибо — в туннеле под названием «Жалкое одинокое существование» забрезжил свет «У твоей мамочки будут внуки»!
— Вообще-то я тебя не просил…
— Входит в стоимость услуги с тем козлом, — щедро заметила Кагура. — Ладно, значит, обоняние…
***
Заполучив из рук девушек какой-то флакон, Кагура на глазах Исабуро подрулила к Иоичи и обрызгала его с ног до головы, крича что-то про «подарок на этот чудесный вечер», «модный тренд сезона, магическим образом налаживающий личную жизнь» и «наилучшие пожелания». Наглости у девочки было не занимать, это Исабуро понял давно, а сейчас, видя раскрывшего рот Иоичи, в этом лишь уверился.
Кагура раскланялась и вернулась к Исабуро.
— План запущен.
— Я даже не спрошу, как…
Девушка со светлыми волосами постучала по фужеру в руках.
— Дорогие друзья, сегодня все мы здесь собрались на вечер, организованный таким чудесным человеком, как Иоичи-сан. Надеюсь, он не сочтет за наглость, если я попрошу его сказать тост?
Иоичи, который был до этого в ступоре после акта Кагуры, обворожительно улыбнулся девушке.
— Я не могу отказать юной леди в подобном!
Подозвав официанта, он что-то ему зашептал. Исабуро проследил взглядом за официантом.
— У меня есть еще одна просьба к тебе.
Кагура вопросительно взглянула на Исабуро.
— Сделай так, чтобы внимание было сосредоточено на чем угодно, кроме официанта.
— Ох, задал ты мне задачку, придется импровизировать…
И, отойдя на пару шагов от Исабуро, Кагура громко спросила:
— Иоичи-сан, пока не принесли выпивку, может быть, расскажете что-нибудь занятное о себе? Ну или о вашей мамаше и о том, как она умудрилась…
Дальше Исабуро предпочел не слушать. Он переместился поближе к траектории движения официанта и, быстро преградив тому путь, сбил с ног. Дальше была ловкость рук: в процессе падения перехватить поднос, а потом, быстро поставив его на ближайший стол, обеспокоенно протянуть руку официанту.
— Вы в порядке?
Официант был немного выбит из колеи, он нечасто попадал на такие вечера. Но знал одну вещь: в таких случаях всегда была виновата прислуга. Он нервно кивнул, когда Сасаки одним движением вернул его в вертикальное положение и вручил поднос с фразой: «Аккуратнее надо быть».
Ладно хоть, господин попался вежливый… Донеся поднос до Иоичи-сана, который о чем-то с нервной улыбкой на лице спорил с рыжей девочкой, официант протянул ему выпивку.
Исабуро быстро оказался за спиной у Кагуры и, произнося извинения в стиле «Она просто ребенок, мы, наверное, удалимся», взял ее за руку и направился к выходу из зала.
— Куда? А как же досмотреть? Я хочу увидеть момент нашего триумфа!
— Знаешь, в чем ошибка многих убийц? Они возвращаются на место преступления.
— Ох, черт… Поняла, тикаем!
Иоичи как раз начал что-то говорить, когда Исабуро и Кагура покинули помещение. Садясь в лимузин, Кагура спросила:
— А почему рюмок на подносе было две?
— Логика, один рюмка на большом подносе привлекает слишком много внимания.
— А если бы он попросил какой-нибудь другой алкоголь? Я что-то на приеме больше ни у кого саке не видела
— И что бы он придумал за такое короткое время? Минералки в фужер? Это слишком извращенный ход для его мозгое. К тому же минералка на вид сильно отличается от шампанского. Вода и саке — самое простое.
— Ну хорошо, ты прям мастер государственных интриг.
— Лучше скажи мне, как ты уговорила тех девушек?
Кагура хитро ухмыльнулась.
— Я, может быть, расскажу, если тебе удастся подкупить меня! Я из-за этой суеты так и не обожрала этих богатых ублюдков.
Исабуро слегка улыбнулся, взглянув на Кагуру, потом сказал водителю:
— В кафе-мороженое.
***
Уже опрокидывая рюмку в себя, Иоичи понял, что что-то не так. Первой мыслью было не проглатывать содержимое, но нежелание уронить свое достоинство, выплевывая все обратно, взяло верх. И к тому же, одна рюмка, ничего серьезного… Что там доктор говорил о взаимодействии того препарата с алкоголем? Доктора всегда врут…
Через некоторое время, отключаясь, он подумал, что все-таки не всегда.
Одна из девушек подошла к своей светловолосой подруге и поинтересовалась:
— Как ты думаешь, Кэори-тян, мы правильно поступили?
Кэори посмотрела на подругу взглядом, полным презрения, и, пытаясь копировать тон Кагуры, ответила:
— О чем ты, Мика-тян? Сегодня мы спасли мир!
Название: Мы всего лишь камни у дороги...
Автор: Леди с зонтиком
Бета: Леди с зонтиком
Размер: мини (4071 слово)
Пейринг: Кагура/Матако, Гинпачи, Соё, Окита, Нобуме, Хиджиката, Отаэ, Такасуги
Тема: юмор
Жанр: фемслэш, юмор, пародия, АУ
Рейтинг: PG-13
Саммари: Что странного в том, что, скажем, посреди родительского собрания родители резко поднимаются и начинают петь и танцевать? Или прогуливающаяся по парку влюбленная парочка мимоходом исполняет профессиональное танго? А ведь может случится так, что в один момент это станет одним из вариантов нормы.
Примечание: вселенная 3Z, а еще автор чуток пересмотрел мюзиклов.
— Сегодня к нам придет новенький. Рассчитайте вероятность того, что этот новенький будет Санта Клаусом.
— Гинпачи-сэнсей, вы же должны нас учить японскому.
— Я же буду учить вас жизни.
— Гинпачи-сэнсей, вы же должны нас учить японскому.
— Я же буду учить вас жизни.
С самого утра весь класс гудит. То с одного, то с другого угла слышны таинственные перешептывания. Любой человек, учившийся в школе, понимает, что только три события способны в одночасье взбудоражить два десятка юных умов. Но за последнюю неделю не поступило ни одного известия о скором наступлении конца света, как никто и не собирался отменять приближающиеся экзамены. Но если прислушаться к мерному жужжанию в классе, то можно даже разобрать отдельные слова. И все они причудливым образом складываются в одно-единственное — "новенький".
— Хватит уже по десятому кругу проматывать одно и то же! Заебали! — первым срывается Хиджиката, известный своей вспыльчивостью и умением красиво биться головой о стенку.
— Хиджиката-ублюдок, я недавно читал, что за сквернословие в Аду полагается особая анальная кара, — отзывается Окита, единственный, кто хоть как-то реагирует на гневные выкрики Хиджикаты.
— Ого, ты что-то читал? — спешит съязвить Кагура. Она одна из тех девчонок, которые верят в единорогов и разного рода антропоморфные модификации, но на свой, весьма современный лад.
— Слушайте все, этот человек искренне считает, что он только что метко пошутил! — на безразличный возглас Окиты никто конкретно не реагирует. — На самом деле, я читаю умные книжки. Настолько умные, что сам их не понимаю.
— И зачем ты их читаешь? Чтобы потом всем говорить, что читаешь умные книжки?
— Конечно. В наше время все решают репутация и связи.
— Ты просто слабоумный. Репутация и связи все решали еще во времена Изанаги с Изанами.
В самый разгар их перепалки в класс входит Гинпачи-сэнсей. Скучное выражение на его лице неизменно клонит в сон. Он начинает своим нудным голосом говорить что-то о новом ученике, безразлично просит радушно принять его в свой дружный коллектив. Дружный коллектив согласно кивает, синхронно ерзая на стульях от нетерпения.
— Ставлю триста иен на то, что новенький — Санта Клаус, — полушепотом выдвигает Кагура. — И это будет началом моего курортного романа.
— Принимаю ставку, — шепчет в ответ Окита.
— Но он же старый, — Отаэ даже не заморачивается говорить хоть на полутон ниже, чем обычно.
— Зато он добрый. И у него есть олени. Сейчас увидите.
— Он притащит оленей в школу? Не говори ерунды.
Ритмичные постукивания каблуков возвещают о скором прибытии новенького.
Школа всегда славилась своей потрясающей сквозной звукоизоляцией.
— Это вы не городите ерунды! Какой Санта? Его не существует, — раздраженно отзывается Хиджиката, но тут же замолкает.
Звуки от каблуков раздаются все ближе. Весь класс дышит в унисон. Сердца всего класса бьются в унисон. Общий интерес отлично принуждает к точно такому же общему перемирию.
Дверь красиво распахивается и с громким стуком ударяется о стенку.
— С ноги!.. — одобрительно замечает Окита.
Новенький... новенькая важно шествует к учительскому столу и встает возле Гинпачи. Две пары мертвых глаз в удушенном тишиной помещении создают непередаваемую атмосферу вселенской скуки и уныния.
Для абсолютно убийственной эффектности новенькой не хватает только плаща. Черного, кожаного, с высоким воротником. Во внутренних карманах такого можно без особых усилий разместить половину вооруженных сил Японии, а также очень удобно прятать шпаргалки.
Длинные черные волосы новенькой свисают идеально-ровными прядями.
— Имаи Нобуме. Приятно познакомиться, — ровным голосом говорит она.
Глаза же говорят совершенно иное. Что-то таинственное и непонятное, сравнимое с едва застывшей магмой!.. Таинственность её глаз объясняется очень просто: читать по глазам никто из них не умеет. Для среднестатистического ученика 3Z даже глаза прямого, как палка, Хиджикаты — бездонные загадочные омуты, скрывающие в себе все глубины космоса.
Когда Нобуме проходит мимо, Кагура замечает определенную ритмичность происходящего. Звонкий топот каблуков не прекращается даже тогда, когда Нобуме садится. Кто-то тихо стучит ногой. Один. Два. Три.
Часы раздражают — тикают излишне громко. Четыре. Пять. Шесть.
Рядом Окита задумчиво смотрит в окно. И клацает ручкой. Семь. Восемь. Девять.
С этого момента время делится на две части: абсолютная тишина и слаженное множество звуков.
Гинпачи ходит по классу быстро, дергано, рывками. Гинпачи вообще ходит по классу.
Кто-то начинает петь. Голос звонкий и уверенный — Матако. Она, осматривая окружение в поисках софитов и камер, сидит на парте и болтает ногами в такт мелодии. Иностранные слова Кагура не понимает, но в один миг резко поднимается вместе со всеми.
И даже начинает подпевать. Её взгляд в тот момент, когда все окна сами по себе открываются и впускают прохладный сквозняк, наверняка очень дерзкий и сексуальный. Ведь Кагура, сама того не ведая, совершает множество сложнейших танцевальных па без предварительной подготовки.
До этого Кагура вообще не танцевала.
Она делает то же, что и все остальные, один в один повторяя движения. Восторг и испуг наполняют её одновременно, гоняют кровь по телу в бешеном ритме.
Может, она теперь танцующий зомби? Они все теперь танцующие зомби? Все, кроме Матако.
— Ведьма! Стерва! — сквозь силу кричит Кагура, и все резко прекращается. Весь класс застывает в самых нелепых позах, которое выдавало это утро. Ветер резво уносит в открытые окна невесть откуда взявшееся конфетти.
— Что произошло?
Вопрос ощутимо висит в воздухе. Все выжидающе смотрят на Матако. Та лишь пожимает плечами.
— Что-то классное, — говорит она таким тоном, что никто и не думает спорить. Потом многие будут говорить, что с этого момента в их жизнь ворвалась Музыка. Но не та музыка, к которой все привыкли, а какой-то новый её подвид. Или если быть точнее, то надвид. Обычная музыка слишком обычна, чтобы быть частью той самой Музыки.
В мир же Кагуры в настоящее время врывается Окита и гнусаво требует триста иен.
— Ты же проиграла. Эта новенькая никаким местом не похожа на Санту.
Спорить нет никакого смысла, но зато есть кое-что большее — удовольствие.
Окита один из тех, кого совершенно не жалко втоптать в землю что буквально, что фигурально.
Грядет битва.
— Мы с вами одной крови!
— Гинпачи-сэнсей, сейчас экзамен. Не мешайте нам списывать!
— Гинпачи-сэнсей, сейчас экзамен. Не мешайте нам списывать!
Гинпачи действительно любит своих учеников. Чего только стоит один тот факт, что ради них он встает каждое утро в семь часов. В былые времена это считалось апогеем его любвеобильности.
Гинпачи с легкостью разрешает им себя ненавидеть. Ведь это несомненный плюс, когда у всего класса есть общий враг. Особенно этот общий враг сплачивает класс во время экзаменов.
Каждый раз на экзамене по японскому он наблюдает новую степень сплоченности класса. Скажем, в прошлый раз ученики мужественно перебороли свои разногласия и дружно не пришли. Гинпачи тогда был собой доволен и даже выговор начальства не испортил ему тот несомненно замечательный день.
В этот раз все немного иначе. В класс кошачьим шагом один за другим входят подозрительные личности в черных кожаных пальто. Они выбирают места как можно более отдаленные и уже оттуда незаметно посылают друг другу условные сигналы.
Один из них сидит ближе всех, постоянно поправляет оседающий высокий воротник и сползающие с носа затемненные очки. Если присмотреться к форме его челки, то можно без труда узнать Хиджикату.
Второму, что сидит уже чуть дальше, пальто явно великовато. Воротник скрывает не просто половину его лица — видно только ярко-рыжую макушку.
Третий громко разговаривает голосом Шимуры Отаэ.
Считать дальше Гинпачи откровенно лень. Важно лишь заметить, что эту таинственную компанию в черных пальто разбавляет наводящая тоску кучка нормальных студентов в школьной форме.
Исход экзамена обещает быть интересным.
Кагура внимательно разглядывает черноту перед собой. Ведь чернота черного кожаного воротника — это такая особая чернота, с которой может равняться только лоснящаяся шерсть мокрой черной кошки.
Их план, несомненно, хорош. По большей части хорош тем, что принадлежит дерзкому и резкому уму Кагуры. Основное достоинство плана — он делится на пункты. Шаги. Ведь если что-то имеет определенный алгоритм, то его уже можно назвать очень продуманной штукой.
Перво-наперво, нужно слиться толпой. Это им более чем удалось — они теперь настолько незаметные, что незадействованные в плане серые унылые одноклассники сами выделяются на их фоне.
А потом уже можно спокойно списывать. И да помогут им черные кожаные плащи с высокими воротниками.
— Отлично... — голос Гинпачи приобретает определенные интонации, что само по себе редчайшее событие. — Сегодня на экзамен пришло целых двадцать два студента. Точнее, двенадцать студентов, девять окутанных тайной фигур и один... Кацура?
— Космический капитан Кацура, — уточняет тот, важно поправив черную повязку на правом глазу.
— ...и один космический капитан. Правила очень просты: сейчас я раздам вам бланки, а вы решаете на них задания. Всем все понятно? Всем все понятно. И не забудьте написать имя. Желательно свое собственное.
Кагура довольно хмыкает — этот экзамен она напишет превосходно.
Матако напряженно читает доставшиеся ей вопросы. Часть ответов она знает и так, а остальные ей подскажет надежно спрятанный в рукаве мобильный телефон.
С левой стороны слышится приглушенное кряхтение. Матако только вздыхает и продолжает обдумывать первый из своих ответов.
Кряхтение не прекращается.
— Можешь немного прикрутить звук? — не выдержав, она обращается к сидящему за соседней партой черному пальто. То медленно поворачивается, и из щели в высоком воротнике, поверх затемненных очков, на нее смотрит синий глаз.
— У меня нет права разговаривать с гражданскими, — отвечает пальто голосом Кагуры. Потом оно точно так же медленно поворачивается назад и внаглую продолжает кряхтеть.
— Не знаю, зачем вы устроили весь этот цирк, но не думаю, что это сработает, — язвительным тоном замечает Матако. Замечает слишком громко — Гинпачи почти быстрым шагом идет в их сторону.
— Прием-прием, это Алый-Тигр-Среди-Черных-Барханов. Субъект приближается к пункту М-Корова, — эти клоуны взяли с собой еще и рации.
— Прием-прием, Вечная-Молодость-И-Гладкость-Кожи обнаружил приближающийся субъект. Алый-Тигр-Среди-Черных-Барханов, благодарю за информацию.
Матако наблюдает за этим с титаническим желанием приложить ладонь к лицу. Эти люди никогда не изменятся. Но она не может сказать, что ей не нравится такое положение вещей. Без кучки этих чокнутых фриков класс 3Z был бы скучнее голоса Гинпачи.
И ведь именно в этот момент тот самый полный титанической силы скуки голос звучит прямо над ухом.
— Мне бы очень хотелось узнать, что за шпионскую игру затеяли мои любимые ученики, — все-таки любопытство не чуждо никому.
Адекватная часть класса, в этой истории всего лишь массовка для истинных актеров, также с интересом отвлекается от своих бланков.
— Мы всего лишь непримечательные камни у обочины. Идите себе дальше своей дорогой жизни, не обращайте на нас внимания, — если бы эту фразу сказала Кагура, она бы звучало забавно и нелепо. Она бы без труда воспринялась, как очередная милая шутка. Но это говорит Отаэ. Она никогда не шутит — она всегда говорит то, что считает важным и нужным.
— Девять черных валунов на десяток квадратных метров — это я в своей дороге свернул куда-то не туда? Я ведь могу попросить их удалиться? Вполне возможно, что такие штуки неблагоприятно повлияют на мою карму.
Матако понимает, что этот экзамен ей даже нравится. Нет, вовсе не вопросы по японскому и прочая незначительная шелуха — одноклассники. Она не из тех, кто обманывает себя — она не станет утверждать, что они ей не нравятся. Нравятся, но исключительно как актеры юмористического шоу.
— Ваша карма и так уже давно испорчена и полна гнили, — это говорит Нобуме, новенькая. Поразительно, но она из тех людей, что в считанные дни полностью настраивается на новую безумную волну, а теперь сидит здесь в черном пальто.
— Дело далеко не в чистоте моей кармы. Так получилось, что камни никак не внушают мне доверия. Я ведь даже могу предположить, что они, о Будда, собрались списывать.
— То, чем занимаются камни, не должно вас интересовать. Дела камней касаются только самих камней, — Оките хорошо удается тон крутого парня.
Гинпачи напускает на себя еще более задумчивый вид.
— Что же, буду тогда играть по вашим правилам, — под конец выдает он и удаляется из помещения. Не требуется даже доли мгновения, чтобы сообразить — это шанс. Класс резко заполняет шуршание бумаги. И точно так же резко прекращается вместе с хлопком двери. В помещение входит некто. Этот некто одет по последнему писку моды в их классе — черное пальто, воротник, затемненные очки. И только белая пушистая шапка волос полностью выдает его личность.
— Дела камней касаются только самих камней. Поведаете скромному старому камню, что здесь происходит?
И разве на этом экзамене можно думать об экзамене, проносится в голове у Матако.
— Тебе нас не сломить! Ведь мы едины. Так же едины, как и единое государство.
— Мне кажется, в вашем государстве как раз назревает гражданская война.
— Мне кажется, в вашем государстве как раз назревает гражданская война.
В последний месяц Музыки в округе становится так много, что негласно она считается одним из вариантов нормы. Но ведь действительно, что странного в том, что, скажем, посреди родительского собрания родители резко поднимаются и начинают петь и танцевать? Или прогуливающаяся по парку влюбленная парочка мимоходом исполняет профессиональное танго?
Люди быстро привыкают к хорошему, а танцы и песни никто никогда не считал чем-то ужасным.
— А я вот иногда думаю... Что, если эта Музыка — благословение высших сил? Вот сидит там на небе кто-то всемогущий, рисует сливовые ветви вечность напролет и пьет саке. Но тут ему приходит в голову совершенно внезапная мысль, что пора бы и про людей вспомнить. И он вспоминает. И он посылает им свое благословение — Музыку, минуты полного забытья и блаженства.
Соё говорит вдохновенно, с горящими глазами — по таким глазам сразу видно, что она немало думала над этим. Они с Кагурой сидят в парке, на траве. Кагура, спрятавшись от солнца под своим вечным зонтом, только молча что-то жует.
— А мне кажется, это Матако. Она со своими дружками наверняка балуется колдовством. Она наводит на всех морок своим пением и...
— На прошлом родительском собрании Матако не было. Говорят, там тоже был всплеск Музыки.
— Но ведь была её мама! Может, это у них семейное?
— Глупости! Тебе только хочется так думать, — Соё улыбается. — И даже если это так, то их бы стоило только поблагодарить.
— Можно подумать, — ворчит на это Кагура.
Ветер с каждой минутой становится всё сильнее, и Соё легко щурится.
— Может, ты просто ей завидуешь? — с едва заметным ехидством спрашивает она. — И почему именно Матако? Это может быть кто угодно.
— Я докажу. Можешь не сомневаться, я докажу! — на последнем слове Кагура с силой ударяет кулаком о землю.
Небо за время их разговора успевает затянуться грозовыми тучами. Вот уже начинает моросить. Из-за дождя парк в один момент словно вымирает — попрятались даже дети. И только время от времени можно увидеть одинокие зонтики.
— Нам тоже пора, — Соё встает, отряхивается и останавливается в ожидании Кагуры. Но та так и остается сидеть на месте.
— Ты чего? Ты же промокнешь! — возмущенный вопрос звучит немного приглушенно из-за ветра.
— Ничего, я люблю дождь.
Соё на это лишь вздыхает и опять садится рядом. На мокрую траву.
— Ты сейчас похожа на героиню фильма, которая красиво страдает под дождем. Я видела много таких героинь, — Соё уже не улыбается, но безмятежность в её голосе остается прежней.
— Правда? Круто! — тут же воодушевляется Кагура, но в тот же момент понимает, что именно этим только что выбилась из образа. Она в один миг сменяет восторженное выражение на лице на более унылое, в лучших традициях Гинпачи-сенсея, и грустно говорит:
— Точнее, да, несомненно круто...
Домой каждая из них приходит совершенно промокшей.
Каждому, кто в то утро входит в класс, первой на глаза попадается Кагура. Она сидит... нет, она гордо восседает на учительском столе, не обращая ни на кого внимания.
Позади нее, на классной доске, жирным выведен очень бурный вызов на дуэль. От которого Матако просто не имеет права отказаться, иначе её настигнет кара с шестью восклицательными знаками.
Никто ничему уже давно не удивляется. Все спокойно садятся за свои парты и дружно ждут саму Матако.
Та вламывается в класс, как раз что-то громко доказывая Бансаю. Вламывается и останавливается. Все молча смотрят на нее. Все, кроме Кагуры.
— Вы чего? — удивленно хлопает глазами Матако, пытаясь сообразить причину такого внимания. Потом она смотрит в сторону Кагуры на парте, замечает надпись на доске...
— Дуэль? — она медленно подходит к Кагуре вплотную, смотрит прямо в синие глаза и с улыбкой тут же отвечает: — Мне это нравится.
Кагура опускает на нее взгляд и зловеще улыбается в ответ.
— Слышь, Му-чан, ты охренел, да?! — татуированный парень с ирокезом смотрит, грозно выпучив глаз. Он один из того самого сорта авторитетных пацанов, которых гоняют по жизни другие, куда более авторитетные пацаны (последних же часто гоняют за хлебом родные бабушки — признанная вершина авторитетной эволюции). Проще говоря, разговор ведет самая обычная уличная шпана.
— Это место уже занято, — Му-чан только разводит руками. И хоть его попросили занять заброшенную детскую площадку как место для будущих разборок, и хоть он его даже занял, но случилась беда. Они пришли где-то минут через десять после него. Не воспринимали ни предупреждений, ни угроз, ни просьб. Они просто его игнорировали. Для Му-чана такое было не в новинку, но тут-то оказалось, что из-за них со своим поручением он не справляется.
— Но там же одни девчонки! — возмущенно недоумевает ирокез. Му-чан лишь хмурится. У него есть сестра, и он-то знает, что зачастую девчонки могут быть пострашнее самых авторитетных авторитетов. Но у ирокеза сестры нет, и он никогда не поймет.
Стоит сказать, что утверждение "одни девчонки" не совсем правильное. Среди них точно есть один парень — невысокий, светловолосый, с битой через плечо и в черных очках. А уж девчонки...
Одна яркая, рыжая, с решительным взглядом идущего на смерть воина. Другая словно улыбчивая фарфоровая куколка, по нелепости наряженная в одежду янки. А третья носит чулки.
— Это самая странная банда из когда-либо виденных мной, — протянул ирокез. — Даже интересно...
В последующие часы детская площадка напоминает сцену театра, где профессиональные актеры разыгрывают бытовую комедию.
Когда появляются противники девчоночьей банды — их же всего трое — тогда и начинается истинное представление.
— Ты только не подумай, что я пришел помогать этой рыжей, — тянет светловолосый парень с битой. — Просто это обещает быть интересным.
Рыжая только закатывает глаза, а девушка в чулках прикладывает того к земле точно рассчитанным ударом ногой с разворота.
— Ты чего, сдурела? — площадку заполняют его обиженные крики. Но этим дело не ограничивается. Вот уже и происходит первая по счету забастовка.
Но главное действо происходит между рыжей и второй бандой.
— Прости, как там тебя зовут? Матако? Матако же? Так вот знай, Матако, — наше государство объявило вам войну, — рыжая жутко улыбается и встает в стойку змеи.
— Кагура, мне кажется, ваше государство сейчас сотрясает гражданская война, — стойка Матако идентична. Они начинают наматывать круги, не отводя взгляда друг от друга.
— Это неважно. Это касается только тебя и меня. Тебя и меня. Если проиграешь, то тебе придется ответить правдиво на любой мой вопрос. И наоборот! — Кагура удваивает темп.
— Согласна, — Матако ухмыляется и срывается с места. Кагура в точности повторяет её движения.
Где-то со стороны неба, домов, земли — отовсюду — начинает играть роковая композиция.
Ко всему прилагаются еще и саундтреки? Они снимают фильм?
Вопросов дальше не возникает, потому что мелодия словно вышибает из головы все мысли. Остается только подтанцовывать.
Му-чан удивляется собственным движениям — он раньше так не танцевал. Он просто не умеет так танцевать. Или уже умеет?
Ирокезы рядом полностью повторяют его движения, а уж главные герои... Кагура с Матако напоминают диких кошек: сцепляются с разбегу, потом резко расходятся и снова сцепляются. Полностью идентично, как через зеркало.
Му-чан уже ощущал это раньше, но не так.
И он слышал о таинственном явлении, которое гуляет с недавних пор по городу.
Но сталкивается с ним он впервые. И ему это не нравится.
Му-чан кричит, как от боли, и всё резко прекращается. В один момент.
Кагура, видимо, от неожиданности, падает на Матако, последняя что-то возмущенно орет.
— И вот так всегда, — в полной тишине замечает "фарфоровая куколка". — Но разве оно было не круто?
Поединок так и не заканчивается хоть каким бы то ни было результатом.
Ничья.
— Ты сталкер. Признай это.
— Ты заблуждаешься. Я шпион, что стоит на защите этой Вселенной.
— Ты заблуждаешься. Я шпион, что стоит на защите этой Вселенной.
Кагура ни за что не признает, что это уже стало её навязчивой идеей. Поймать, доказать и наказать.
И ведь та же Соё-чан говорит, что всё в порядке. И смотрит на нее, как на несмышленого ребенка. Кагура твёрдо намерена это прекратить. Что прекратить? Ничего, она еще придумает.
Вот она осторожно, на цыпочках, пробирается к дому Матако. В мыслях проносится, что настолько унылого и обычного дома она даже припомнить не может. Трава под ногами шуршит слишком громко, а шелест листьев тем более напоминает раскаты грома. В одном из окон, на втором этаже, горит тусклый свет от ночника. У Кагуры даже нет сомнений, что там комната Матако.
Она карабкается по дереву, с которого, по идее, должен открываться идеальный вид в окно. Впрочем, дальше всё происходит словно по сценарию дешевой комедии. Одна из веток с хрустом отваливается и...
— Кого это там принесло? — А ведь комната действительно принадлежит Матако. Кагура усмехается — чутьё её никогда не подводило.
— Я пришла окончательно вывести тебя на чистую воду! — Кагура лежит вверх тормашками, что немного портить эпичность момента. Но ей всё равно.
— Кагура?
— Так и знала, что что-то с тобой нечисто. Ты ведь сталкер, сталкер, да? — Матако сидит на своей кровати и яростно пилит Кагуру взглядом. Та, в свою очередь, сидит на полу и смотрит не менее яростно.
— Думаю, правильнее было бы назвать меня шпионом, защищающим эту Вселенную. Ты же что-то скрываешь? — Кагура встает с пола, демонстративно подходит к Матако и тычет указательным пальцем ей в нос.
Ночник едва заметно мерцает, а из открытого окна доносится дивная какофония звуков города и мелкой дикой природы.
— Даже если я что-то скрываю, с чего ты взяла, что я тебе это просто так расскажу?
— Аха-а, а вот ты и созналась! — Кагура ликует. Делает это громко, экспрессивно, но...
— В чем?
— Э-э-э... — Теряется Кагура. И ведь действительно — в чем?
— Ты же колдунья, да? — Она решает начать издалека.
— Нет.
Молчание врывается в комнату слишком резко. Голову Кагуры словно кидает в жар — она краснеет. Биение пульса в висках замещает собой все звуки, Матако превращается в размытое пятно. И миром снова повелевает ритмичность. И вот всё уже опять готово с головой нырнуть в Музыку, как Кагура, набрав побольше воздуха в лёгкие, со всей дури орет:
— Ну уж нет!
Потом она переводит дыхание. Подходит к окну и уже перед прыжком вниз оборачивается:
— Я еще не сдалась. Я докажу.
Впрочем, красиво прыгнуть оказалось не так легко. Кто-то сзади держит её за ткань футболки.
— Отпусти, корова! — орёт Кагура, одновременно пытаясь и вырваться, и не порвать футболку. Но хватка у Матако неожиданно крепкая. Именно поэтому дальше следует резкий разворот, такой резкий, что Матако отпускает пальцы и боком ударяется о стенку над кроватью. Кагура на это только хохочет:
— Так тебе и надо, ведьма!
Но убегать не спешит. Ждет, когда же та встанет и начнет её проклинать, пытаться дать сдачи. Ничего не происходить?
— Матако? — осторожно зовет Кагура. — Ты что, сдохнешь от такого удара? Ты совсем головой двинулась?
Она на цыпочках подходит к кровати и почти обеспокоено пытается заглянуть той в лицо. Но тут...
— Гори в Аду, стерва! — Матако, в лучших традициях фильмов ужасов, резко хватает её за ногу и тем самым сбивает с ног. Спустя секунду Кагура уже лежит придавленная к полу, на животе победно восседает и улыбается Матако.
— Может, расскажешь, чего вообще приходила? — в лоб спрашивает она. Кагура ёрзает, хмурится, усиленно пытается скинуть с себя нежелательное тело.
— Музыка... Не просто музыка, а которая Музыка... Это же твоих рук дело?
На Кагуру смотрят с недоумением, а потом даже с явным разочарованием.
— Так ты поэтому? Да, моих. Точнее, не совсем моих, — обыденный тон этой фразы настолько... обыденный, что даже бесит. Жутко бесит.
— Издеваешься?
— Говорю чистую правду.
— Не может быть.
— Ты же сама только что утверждала...
— Мне нужен был предлог для... Забей, — на последнем слове Кагура отворачивается. К щекам снова приливает кровь.
Матако удивленно поднимает брови.
— Для чего? Для сталкерства?
— Размечталась. Не совсем, — после этой фразы Кагура резко скидывает с себя тело и почти мгновенно выпрыгивает в окно. И только где-то на дороге слышит самодовольный хохот и издевательское "До встречи в школе!"
Ничего, в школе они еще встретятся. Так встретятся, что... Кагура уверена, что следующая их встреча запомнится Матако на всю жизнь.
В комнате Матако становится до одури тихо. Так тихо, как бывает только после нашумевшей бури. Сама Матако сидит на полу и явно кого-то ждет.
— Уже можно входить? — Слышится из коридора голос Бансая. Ответа никто не дожидается — в комнату входят четыре таинственные личности в черных длинных пальто с высокими воротниками.
— И вы туда же? — не веря своим глазам, тянет Матако.
— Это неважно. Куда важнее — у тебя всё готово, Матако? — спрашивает один из воротников, явно Шинске-сама.
— У меня всегда всё готово, — и она отодвигает ковер, под которым оказывается нарисованная пентаграмма.
То, что происходит дальше, можно охарактеризовать лишь одной фразой — во всём виноваты именно они.
@темы: Юмор, арт/коллаж, фик: авторский, Joui Wars - 2013, Кагура
-
-
24.11.2013 в 14:38Выпивка и женщины — самый быстрый способ пустить всё под откос
У вас удивительные пейринги с Кагурой)
Мы всего лишь камни у дороги...
очень, очень странный фик, который понравился всем) Взаимодействие Кагуры с Матако шикарно.
-
-
24.11.2013 в 20:12Мы стараемся
Спасибо за отзыв)
-
-
25.11.2013 в 00:17Присоединюсь)
Забавные фики
-
-
04.12.2013 в 01:36-
-
08.12.2013 в 20:46