Автор: YATO YATO YATO
Персонажи: Кагура
Тема: джен
Рейтинг: G
Примечание: команда вдохновилась этим
Название: Дом
Автор: YATO YATO YATO
Бета: YATO YATO YATO
Размер: мини, 3 240 слов
Персонажи: Умибозу, Кагура, Камуи, Абуто, Муцу, Сакамото.
Тема: джен
Жанр: джен, драма
Рейтинг: PG-13
Саммари: Они вернулись домой.
Рассвет этим утром был тяжёлым, тёмным, небо на востоке налилось болезненно-багровым цветом, как свежий синяк. И всё же солнце, показавшееся в просвете между тучами, было красивым и напомнило ей о Земле.Потом небо снова снова стало сплошь серым, зарядил дождь, и настроение испортилось.
Чтобы немного развлечься, Кагура решила погулять. Да, старик запретил, но она уже взрослая самостоятельная женщина, ей почти пятнадцать, и она способна постоять за себя.
Через полчаса блуждания между развалинами домов, среди мусора и грязи она решила, что идея поднять настроение прогулкой оказалась никудышной. Но домой возвращаться не хотелось, и Кагура решила пройти немного дальше, вдоль по главной — когда-то — улице заброшенного города, по раскрошившемуся асфальту, сквозь который пробивалась чахлая жёлтая трава.
На Земле это всё могло сойти за позднюю осень, здесь же — здесь такая погода стояла столько, сколько она себя помнила. Иногда только было ещё холоднее и противнее, и только изредка выглядывало солнце — и когда это случалось, мама или отец велели ей возвращаться домой, чтобы не попасть под его лучи. Много-много лет назад, в позапрошлой жизни.
Садахару носился бы здесь, разбрызгивая вожу во все стороны. Садахару бы не возражал жить где угодно, только с ней.
Что же она наделала.
— Девочка, ты тут одна?
Кагура подняла глаза от своих запачканных грязью резиновых сапожек на широкоплечего улыбчивого аманто и его товарища, такого же огромного, но угрюмого.
— Где ты видел тут девочку, идиот? — осведомилась она.
Аманто сделал рукой извиняющий жест и даже склонил голову.
— Прошу прощения, юная леди. Не желаете ли прогуляться до моего корабля?
— И что я там забыла? — набычилась Кагура.
Улыбка аманто стала ещё шире.
— Возможно, нам будет что предложить молодой барышне, которая вынуждена прозябать на заброшенной планете. Не желаете ли увидеть мир за её преде…
Он осёкся, увидев выражение лица Кагуры и сделал невольный шаг назад, а второй аманто, мрачный, взялся за оружие на поясе.
— Это мой дом, — сказала Кагура.
— А вы тут незваные гости, и юная леди не хочет вас здесь видеть.
Влажно треснула щепка под ногой Абуто, когда он выступил вперёд и ухмыльнулся, постукивая зонтом по своей раскрытой ладони. Аманто посмотрели на него, на Кагуру, обменялись взглядами. Мрачный поднял брови, улыбчивый покачал головой, они оба отступили — и исчезли за разрушенными зданиями и завесой дождя.
Кагура покосилась на всё ещё ухмыляющегося Абуто, под её взглядом он посуровел.
— Тебе в самом деле не стоит уходить далеко одной.
— Ты мне не папочка, чтобы читать нотации, — огрызнулась она.
Абуто опять криво улыбнулся.
— Можно подумать, ты бы позволила Умибозу учить тебя.
Не отвечая, Кагура побрела прочь, по направлению к дому. Абуто последовал за ней, ей даже казалось, что она слышит его хлюпающие шаги за спиной, но когда она наконец обернулась, чтобы прогнать его — позади никого не было.
Умибозу уже проснулся и возился с досками в комнате, которая у него значилась гостиной. Вообще в доме все комнаты были не пригодны не только для жизни, но и для короткого прибывания, но если он вбил себе что-то в лысую башку — попробуй выбей обратно.
— Помоги-ка мне, — прокряхтел он, даже не глядя на Кагуру. Она прошла в комнату, не снимая сапог и не опуская зонта, потому что через прохудившуюся крышу дождь лил так, что не было разницы между домом и улицей. — Подай… — он протянул руку и нетерпеливо сжал и разжал пальцы. Кагура терпеливо ждала. — Ну, этот…
— Умибозу-доно, может, стоит поискать более… целое жилище? — спросил Абуто, возникший в дверях словно прямо из влажного воздуха. — Если хотите, я мог бы…
— Нет, — отрезал Умибозу и наконец поднял глаза. — В этом доме я жил с женой, в этом доме родились мои дети.
— Умные птенцы вырастают и покидают гнездо, — тоскливо сказала Кагура. — А самые тупые возвращаются назад. — И, поскольку Умибозу всё ещё продолжал требовательно тянуть руку, вложила в неё свой зонт.
— Это что? Я просил тебя дать мне этот, как его… молоток!
— Возьми это и застрелись, — буркнула она и вышла, толкнув плечом Абуто.
— Ты как разговариваешь с отцом?! — заорал вслед Умибозу, но не двинулся с места, а так и остался на коленях перед грудой досок. Абуто вздохнул и присел рядом. Протянул молоток. Умибозу глянул косо, но молоток взял. Посидел с ним, снова протянул руку. Абуто без слов подвинул ящик с гвоздями.
Кагура видела это из своей комнаты — хотя и комнатой это назвать было трудно, в стене между ней и гостиной зияла такая дыра, что деление на помещения внутри дома было условным. Хотя и сам дом едва ли мог назваться домом, пусть Кагура и провела здесь большую часть жизни — той, другой жизни, к которой она вернулась.
Глаза защипало, она потёрла их и шмыгнула носом. Ну уж нет, она больше не заплачет, и так слишком много сырости. А она теперь — глава семьи, которая должна ухаживать за выжившим из ума стариком, этим верзилой Абуто и…
Мужчины ещё долго возились, стучали молотком, что-то пилили. Кагура сидела в углу своей постели на матрасе, под которым была расстелена полиэтиленовая плёнка, чтобы не напитался сыростью пола — хотя это не помогало. Возня в «гостиной» почти не раздражала, её было еле слышно за капаньем воды с потолка. А на Земле, в Японии, сейчас наверняка тепло, и сакура опадает, и где-то там придурок из Шинсенгуми донимает кого-нибудь другого, а не её.
Она решительно поднялась, открыла дверь, висящую на одной петле, встала на пороге, уткнула руки в бока.
— Что с моим глупым братом?
Умибозу повернулся к ней, его брови поползли вверх.
— Всё то же, — холодно ответил он.
— Я не об этом, — Кагура нетерпеливо махнула головой. — Он сегодня ел?
Умибозу опустил голову, и плечи его тоже опустились.
— Ещё нет. Я был занят.
Кагура фыркнула, демонстративно хлопнула дверью, которая жалобно заскрипела, и пошла в ту часть дома, которую Умибозу велел называть кухней. Открыла заплесневевшую дверцу шкафа, начала рыться среди пакетов и бутылок. Наконец нашла нужное, нахмурилась.
— Мне нужна плита, чтобы готовить! — громко объявила она.
— Ты не умеешь готовить, — буркнул в ответ Умибозу за спиной.
— Ты хоть в курсе, сколько мне лет, лысый, раз до сих пор так думаешь? Нам нужна горячая еда! Дома, на Земле, я ела нормально каждый день!
Умибозу отбросил в сторону молоток, выпрямился в полный рост.
— Не ври мне, соплячка! — прогремел он, упираясь руками в бока и невольно копируя её позу. — Я видел, как ты жила! С этим кудрявым идиотом ты перебивалась с хлеба на воду!
Абуто осторожно поднялся, обошёл кричащих друг на друга отца с дочерью, сгрёб еду, что Кагура достала, и вышел.
Камуи находился в самой дальней комнате, стены там были ещё более-менее целые, и даже крыша сохранилась лучше и почти не пропускала воду. Он не спал, а сидел на своём матрасе, но даже не поднял глаз, когда Абуто вошёл, не шевельнулся, когда он сел рядом.
Абуто раскрыл пакет, поморщился, увидев вяленое мясо, отложил в сторону. Во втором обнаружилось печенье, и это было куда лучше.
— Ну что, капитан, в такую передрягу вы ещё не попадали?
Камуи чуть повернул голову на звук голоса. Моргнул. Поднял руку и неуверенно взял протянутое печенье.
— Поешьте, капитан, должно полегчать, — сказал Абуто. — А завтра к нам прилетят гости с неба. Помните — космос, звёзды? Здесь звёзд не увидеть, но когда-нибудь небо прояснится. Вот увидите.
Они прилетели под вечер, к их визиту дождь перестал, небо словно по заказу стало чистым.
Умибозу закончил возиться со своими обломками, и оказалось, что он сделал стол. Вполне добротный стол, за который можно сесть, а если приставить к нему ящики и сверху на них положить длинную доску, получится что-то типа лавки — и можно садиться.
Они приземлились за бывшей городской площади, и сначала Кагура услышала шум двигателей, постепенно затихший, через какое-то время чавканье грязи, привычное «Ахаха», а следом за ним появился и сам Сакамото Тацума с неизменной Муцу и своими людьми, которые несли запакованные ящики.
Умибозу встречал их со скрещенными на груди руками и недовольным лицом.
— Сколько можно было вас ждать, мы третий день без нормальной мебели, крыша течёт.
— До последнего старался успеть. Не смог! — Сакамото сверкал ослепительной улыбкой, и по нему видно было, что он совсем не раскаивается и даже в голову не берёт, что самый грозный аманто по эту сторону Млечного Пути недоволен им.
— Ужасно.
Муцу, стоя на пороге, оглядывала «гостиную», сморщив нос.
— Здесь нельзя жить, тем более маленькой девочке.
На этот раз Кагура промолчала насчёт «маленькой девочки», в остальном она была с Муцу полностью согласна. Умибозу скривился, но тоже оставил своё недовольство при себе и лишь сказал укоризненно:
— А ты ведь тоже могла бы к нам присоединиться.
Муцу пожала плечами.
— Я и так помогаю как могу, не забывай, что мы продаём вам всё с большой скидкой — а уговорить этого идиота снизить цены было тяжело. Но идея возродить планету Ято никуда не годится, Умибозу. Нашего дома больше нет, как почти не осталось нас самих. Тендошу задушили её, а что осталось — разрушили мы сами.
Он не ответил сразу и даже не взглянул, только забарабанил пальцем по руке, наблюдая, как разгружают ящики. Кагура сразу же зарылась в них, обнаружила замороженные продукты в пакетах и запищала от восторга.
— Эй, Абуто, проследи за тем, чтобы она не уничтожила все припасы! — рявкнул Умибозу и наконец обернулся к Муцу. — Не годится, говоришь? И что же мне делать, по-твоему? Продолжать бороздить космос в качестве Чистильщика, дочка пусть живёт в одном доме с каким-то прохвостом, а сын?..
— Я не об этом, — начала Муцу, но он отмахнулся.
— Будто я не понимаю, о чём ты. Хватит, налетался. Сейчас я нужен своей семье — тому, что от неё осталось. Сейчас мы вместе, так или иначе, и нет более подходящего места для нас. Вот и всё.
Муцу хотела что-то возразить, но Сакамото будто невзначай положил руку ей на плечо и чуть сжал пальцы. Она только вздохнула.
— Это и плохо, Умибозу. Что это место — самое подходящее для вас сейчас, — тихо сказала она.
Умибозу сделал вид, что не слышит, и громко, через всю комнату, велел Кагуре не жрать замороженную рыбу — по крайней мере, не вместе с пластиковым пакетом.
Когда в одном из контейнеров обнаружилась сборная мебель, в том числе обеденный стол и штук шесть стульев, Умибозу не смог сдержать разочарования, а Кагура — смеха. Пока они ругались в который раз, Абуто в стороне тихо переговаривался с Муцу.
— Я ничего не смогу обещать, — устало говорила она. — Чистильщик прав — сейчас это для него подходящее место. О…
Камуи стоял на пороге «гостиной», щурясь от оранжевого света лампы. Бинты на голове при таком освещении казались жёлтыми, грязными, а глаза совсем тёмными, как две дырки.
Он обвёл взглядом гостей, нахмурился, наклонил голову.
Муцу вздрогнула, а Сакамото приветственно помахал рукой.
— Как поживаете, Камуи-сан?
Морщинка между бровей Камуи разгладилась, он сделал странный жест, будто отрицательно качал головой, и пропал в затхлой темноте дома.
Минуту в комнате стояло молчание. Потом Умибозу велел Кагуре продолжать проверять контейнеры, а Муцу, поёжившись, обратилась к Абуто:
— Он… выглядит неплохо.
Абуто пожал плечами.
— Для того, кому в бою почти снесло голову — пожалуй. Если подумать, не будь он ято, то был бы уже мёртв. Но не думаю, что им от этого легче, — он кивнул на Кагуру и Умибозу, которые делали вид, что заняты по горло.
— Я мог бы поузнавать у лучших докторов этой части Галактики, — вклинился в их разговор Сакамото, приобнимая Муцу за плечи.
— Не думаю, что кто-нибудь из них настолько хорошо знает физиологию ято. Раны или заживают без следа, или убивают нас. Капи… Камуи первый, кто выжил с таким увечьем, и он только недавно очнулся… Мы не знаем, — тихо добавил он, — сколько осталось от него прежнего. Возможно, что ничего. Пусть он будет здесь, где мало людей и где его смогут сдержать близкие люди.
Муцу поджала губы, но промолчала, Сакамото бодро объявил:
— Нам пора!
— Эй, мы не всё проверили! А если ты обманул нас, прохвост? — прикрикнул Умибозу.
— Да вы что, мне ещё дорога моя жизнь — а если меня не убьёте вы, то это сделает Муцу, ха-ха-ха.
— Может, останетесь на ужин? — без особой надежды предложил Умибозу.
— Останьтесь, — без особого энтузиазма сказал Абуто. — Другие ято почему-то обходят наш дом стороной, а Умибозу-доно так хочет отметить новоселье.
— Нет-нет, у нас ещё столько дел, столько дел, да и звездолёт без присмотра!
Когда они ушли, оставив Умибозу, Кагуру и Абуто в окружении контейнеров, обёрток и кучи предметов обихода, в комнате стало немного темнее и холоднее. И снова зарядил дождь — Кагура была уверена, что он начался, едва Кайентай оторвался от поверхности планеты.
— Звёзды, — пробормотал Абуто, но что он имел в виду, так и осталось для неё загадкой.
Камуи спал в своей комнате, свернувшись у стены на промокшем матрасе, и разбудить его, чтобы постелить сухую постель, не получалось.
Кагура тормошила его, тормошила без особой надежды, наконец зло толкнула в плечо и села рядом на краешек матраца.
— Нам привезли нормальные постели, — сказала она. — Вставай, лысый старик соберёт тебе одну, а то дрыхнешь в углу, как… как Садахару.
Камуи продолжал спать, от толкания рот у него приоткрылся, бинт размотался и свесился на лицо, из уголка рта медленно потекла слюна. Он выглядел совершенно по-дурацки, но Кагуре вдруг захотелось зареветь.
— Вот и спи тут, — хрипло сказала она, вставая. — Это будет твоё место. Я назову тебя Садахару Третий, и буду гулять с тобой, и кормить тебя, и заботиться. Хотя нет, я помню, как мама нам купила мороженое, и ты отобрал у меня, и сам всё съел…
Она глубоко вздохнула и вышла.
Умибозу на кухне негромко переговаривался с Абуто. Кагура не хотела подслушивать, но… Нет, она хотела, поэтому затаила дыхание и застыла посреди тёмной «гостиной», надеясь, что сумрак скроет её.
— Вербовщики вернулись, — услышала она голос Абуто.
— Где ты видел их?
— В центре города, около разрушенного Терминала.
Умибозу помолчал — Кагура так и видела, как он задумчиво теребит кончик уса.
— Им нужна была ваша дочь, но я прогнал их.
«Я прогнал». Она закатила глаза.
Умибозу помолчал ещё немного. Потом сказал почти мягко, так, что у Кагуры волоски на затылке встали дыбом.
— Ты ведь под мою дочку клинья подбиваешь, мерзавец?
Абуто ответил невозмутимо и бесстрашно:
— Но вы же сами хотите, чтобы род ято продолжался.
— Ах ты ублюдок!!! Только попробуй тронуть её хоть пальцем, я сделаю так, что ты ничего уже не сможешь продолжить!
— Не портите ценный генетический материал, Умибозу-доно…
Кагура покачала головой: похоже, у ято нет никакой надежды, если возрождать их род собрались такие идиоты. Больше подслушивать не хотелось, и она решила вернуться к брату — в конце концов, можно просто силой стащить его с матраца и переложить на новенькую кровать — если, конечно, старик перестанет валять дурака. А дурак — его провоцировать.
У порога комнаты она моргнула, протёрла глаза, прищурилась. Подошла ближе, потому что никак не могла разглядеть в темноте Камуи на постели.
Его там и не было.
Умибозу, против обыкновения, не кричал. Только прикрыл лицо рукой, постоял так какое-то время, а потом сказал — не отнимая ладони, через пальцы:
— Куда он мог пойти?
Камуи мог пойти в город, где среди развалин жили другие ято. Мог в лес, который находился совсем недалеко от их дома. Мог сбежать на пустошь возле мёртвого Терминала.
— Куда он мог пойти?!
А лес и не был лесом — так, одно название, обгоревшие и покорёженные стволы, рытвины и вздыбившиеся корни вырванных деревьев. Когда-то здесь была война, и с тех пор тут не заводилось ничего живого.
Но вот из-под ноги выскочила длинная скользкая мокрица, и Кагура даже взвизгнула от неожиданности. Их оказалось много, они хрустели и извивались под ногами, и Кагура, морщась от отвращения, перебралась на поваленный ствол древнего дерева. Присела, подпёрла подбородок кулачком и закрыла глаза.
В памяти брат был не капитаном отряда Харусамэ и не адмиралом, а лохматым вредным мальчишкой, который вечно её обижал — и вечно заступался, если её пытался обидеть кто-то другой. «Это моя сестра!» — кричал он и кидался на противников, сколько бы их ни было. А потом он связался с Хосеном, а потом напал на отца, а потом оставил их — её, отца и маму.
И перед ней возник уже совсем другим — незнакомым и пугающим. Попробуй разберись, что ему взбрело в раненую голову.
Мокрицы разбежались, а Кагура всё сидела и думала, как тут мерзко, как тоскливо, как она хочет домой. А потом её осенило.
— Он тоже хочет улететь отсюда, — сказала она вслух.
Ещё издалека она услышала голоса, и это были не лысый старик и не идиот Абуто, но всё равно она их узнала.
— Осторожнее с ним, он всё-таки ято.
— Какой-то он странный. Больной, похоже.
— Тебе какая разница? Просто держи крепче. Похоже, слабоумный, но и такого можно продать. Скажем, что идиот, зато послушный.
Кагура выскочила на площадь перед Терминалом, ткнула зонтом в сторону вербовщиков-амбалов, которые вели прочь совершенно не сопротивляющегося Камуи.
— Эй, вы! А ну отпустите моего глупого брата!
Вопреки её ожиданиям, аманто не испугались, как вчера, а оскалились, и тот, что вчера улыбался, огрызнулся:
— А ну пошла отсюда.
Кагура даже зонт опустила от неожиданности. Так значит, вчера они всё-таки испугались Абуто, а не её боевого вида. Но сдаться она не могла, а потом снова подняла зонт и начала:
— Если вы сейчас…
Аманто покачал головой и повернулся к ней.
— Пожалуй, стоит и тебя забрать, если ты так не хочешь расставаться с братом.
Он вдруг оказался рядом, такой огромный и неловкий внешне, и совсем преобразился — ловко уклонился от удара зонтом, поднырнул под второй, блокировал её удар ногой, ухватил за лодыжку и дёрнул на себя.
Кагура еле успела оттолкнуть его второй, перевернулась в воздухе и приземлилась уже в нескольких шагах от него. Что за бред, почему этот аманто такой сильный?
Он улыбнулся, видя её растерянность.
— А ты думала, чтобы вербовать ято, сюда присылают слабаков? Тендошо больше нет, как нет и Харусамэ, и многие стремятся занять вакантное место, если ты понимаешь, о чем я говорю. На ято сейчас большой спрос. Так что идём с нами по-хорошему.
— Идём, — хрипло сказал второй аманто и дёрнул Камуи, который только пускал слюни и таращился на происходящее, за худую руку. — Если хочешь, чтобы с твоим братом всё было в порядке.
Кагура сдвинула брови, выставила перед собой зонт и осклабилась.
— Мой брат всегда мог постоять за себя, и меня научил. А я сейчас вас научу парочке приёмов.
Дождь зарядил снова, и только когда она почувствовала на лице холодные капли, поняла это. До этого ей казалось, что он и не прекращался.
— Чего ты на меня так смотришь? — спросила Кагура у Камуи. — Это ведь всё из-за тебя. Зачем ты сбежал? Разве не слышал, что сказал лысый старик? Это теперь наш дом.
Камуи сидел рядом прямо на земле, моргая слипшимися ресницами, и молча глядел на неё. Было что-то странное в этом его взгляде, но Кагура не хотела разбираться. Больше всего ей сейчас хотелось оказаться в Йородзуе, пить чай, сидя на диване вместе с Шинпачи и Гин-саном, и рассказывать им, как она сразилась против двоих огромных аманто и спасла Камуи.
Но всё ведь было не так. Аманто скрутил её с удивительной лёгкостью, и если бы не подоспевшие на её визг Умибозу с Абуто, летели бы они сейчас с братом в трюме корабля работорговцев.
Сейчас отец и Абуто гоняли пиратов где-то на пустыре, а она осталась сидеть с братом — и смотреть, чтобы он опять никуда не сбежал.
— Это наш дом! — повторила Кагура ему, глядя в пустые глаза и приоткрытый, словно в удивлении, рот. — Мы здесь останемся. Навсегда, понимаешь? Навсегда.
В груди что-то сжалось, Кагура попыталась сделать судорожный вздох — и вдруг заревела. Заревела горько и отчаянно, потому что не хотела жить здесь, потому что её мечта о том, чтобы брат вернулся в семью, исполнилась таким ужасным образом, потому что она устала, просто устала. Потому что она была просто маленькой девочкой, которая соскучилась по друзьям и по солнцу.
— Куда ты собрался? — сквозь слёзы сказала она Камуи, который поднялся и теперь стоял, пошатываясь и опустив лицо к земле. — Садись на место! Не смей больше убегать!
Он потряс головой, не поднимая глаз.
— Я… я не дам тебе сладкого! Я накажу тебя! Камуи, — она снова начала плакать, — пожалуйста, сядь, нам надо дождаться старика и твоего громилу, и тогда мы вернёмся домой.
Он снова замотал головой и вдруг поднял её — и посмотрел прямо на Кагуру почти осмысленно. Повернул голову на шум, который издавали двое ято, гоняющиеся за двумя пиратами.
— Там дерутся, — сказала Кагура через заложенный нос. — Старик победит. Ты же знаешь, он самый сильный.
Камуи в третий раз покачал головой. Чуть присел, выдвинул вперёд одну руку и отвёл назад другую. И растянул губы в неровном подобии улыбки.
Разинув рот, Кагура уставилась на брата в боевой стойке. Потом встала, отряхнула грязный дождевик.
— Я покажу тебе, кто здесь старший, глупый брат, — сказала она, шмыгнув носом, и сжала кулачки.
@темы: Ято, Джен, арт/коллаж, фик: авторский, Joui Wars - 2015
-
-
08.09.2015 в 09:30Арт с Кагурой чудесный
-
-
08.09.2015 в 11:35Какая красивая Кагура
Текст милый, но сыроват, как по мне. Имхо, не хватило внятного обоснуя, почему и зачем они вместе, что по этому поводу думает и Гинтоки, и Шинпачи, и тот придурок из Шинсенгуми, и Такасуги тот же, что там за битва с Камуи случилась. Тоска по Земле есть, зачем это все (кроме возрождения планеты Ято, хотя причина так себе, как по мне) - не понятно, увы.
Сакамото был внезапный и так же внезапно ушел вместе с Муцу. В общем, автор зажал сюжет
читать дальше
-
-
08.09.2015 в 13:27Тронул этот момент, почти до слёз:
— Вот и спи тут, — хрипло сказала она,
вставая. — Это будет твоё место. Я назову
тебя Садахару Третий, и буду гулять с тобой,
и кормить тебя, и заботиться.
Спасибо.)
-
-
08.09.2015 в 18:33-
-
09.09.2015 в 11:26-
-
10.09.2015 в 12:12Карамель
Какие чудесные цвета
-
-
11.09.2015 в 21:13-
-
02.11.2015 в 23:23Очень любящий грустные фики читатель
-
-
03.11.2015 в 01:10