маркетинг, ребрендинг, гуд филинг
Название: Занимательная демонология
Автор: Joui, Inc.
Бета: Joui, Inc.
Размер: 1372 слов
Персонажи: Джои
Тема: тотал!АУ
Жанр: юмор, экшн
Рейтинг: PG-13
Саммари: Кацура новичок в команде экзорцистов, но чувствует, что готов к индивидуальным подвигам.
– Попался, проклятый демон! – крикнул Кацура, пинком выбивая дверь. Комната за дверью оказалась пустой. Как и три комнаты до неё.– Может хватит уже орать? В ушах от тебя звенит, – пожаловался Гинтоки, лениво почёсывая затылок крестом. – Ты уверен, что кристалл указал тебе именно на этот дом? Тут никого нет.
– А если и был, он давно скрылся, – добавил Сакамото.
– Я бы тоже скрылся, если бы по моему дому какой-то псих бегал и постоянно орал, – сказал Гинтоки.
– Я не орал, это был мотивирующий возглас для поднятия нашего боевого духа, – обиделся Кацура.
– Ты сам-то понял, что сказал?
– "Боевой дух и командные чувства очень важны при изгнании демонов, ибо позитивные эмоции могут противостоять злым потусторонним чарам", – на память процитировал Кацура.
Сакамото засмеялся.
– Это что, из "Занимательной демонологии"? – спросил Гинтоки. – И почему из сотни новобранцев именно нам достался задрот?
– У него в общежитии на стене даже портрет магистра Шоё висит, – наябедничал Сакамото.
Кацура покраснел.
– Эта книга – самое выдающееся творение магистра и я...
– Ладно, ладно, не гунди. Пойдём уже обратно, – сказал Гинтоки, запихивая крест в карман, и они начали пробираться к выходу. Но Кацура всё же был уверен, что демон так и остался где-то в заброшенном доме и смотрит теперь на них из окна и тихонько хихикает... Непростительно!
На обратном пути в штаб экзорцистов Гинтоки и Сакамото всю дорогу спорили о том, где лучше пообедать, а Кацура размышлял. Указания магического кристалла были яснее некуда, пусть Гинтоки и сомневался в способностях Кацуры их верно истолковать. Нужно вернуться и попробовать обыскать дом ещё раз. В таких старых, пустых зданиях обязательно есть потайные ходы, секретные подвалы и другие укромные места, где могут таиться демоны.
– Карри!
– Гамбургеры!
Перепалка Гинтоки и Сакамото прервала мысли Кацуры, и тот нахмурился. В "Занимательной демонологии" часто упоминалось, что в одиночку против демонов сражаться новичкам совсем не рекомендуется. Но в одной из биографий магистра Шоё описывался случай, когда магистр собственноручно победил с десяток кровожадных демонов-людоедов!
– Если я хочу считать себя учеником магистра, я должен повторить его подвиг! – решил Кацура.
– Что ты там бормочешь? – сказал Гинтоки. - Мы пришли!
– Рыбный ресторан? – удивился Кацура.
– Это называется "компромисс", Зура. Один из важных элементов командной работы, так вроде в твоей любимой книге было? – Сакамото со смехом потрепал Кацуру по голове, и тот окончательно решил, что этой же ночью вернётся в заброшенный дом, победит тамошнего демона и потребует перевод в другой отряд. Вот в команде Хиджикаты, например, всегда порядок и высокие проценты успешных операций. Кацура хлебал рыбный суп и представлял своё фото на доске почёта в штабе. Только это его примиряло с суровой действительностью, в которой Гинтоки и Сакамото не горели желанием бороться с демонами.
**
Ночью заброшенный дом казался ещё более неуютным, чем при свете дня. Совсем некстати Кацуре вспомнились страницы из "Занимательной демонологии", где рассказывалось, что ночью потусторонние существа сильнее, чем днём.
– Попался, проклятый демон! – прошептал Кацура, тихонько толкнув входную дверь. Так как на этот раз он был один, он решил, что слишком громко кричать мотивирующий возглас не стоит. Кацура нащупал в кармане крест и водяной пистолет, наполненный святой водой, и смело зашёл в дом. И сразу же споткнулся об что-то в темноте.
– Чёрт! – прошипел Кацура.
– Чего? – спросил голос почти над ухом Кацуры.
Кацура заорал.
– Хватит вопить как потерпевший! После твоих утренних выступлений у меня уже мигрень, – сказал голос. Кацура отметил про себя, что голос мужской, глубокий и довольно приятный. Не таким Кацура представлял себе голос исчадия ада. Но внешность может быть обманчива.
– Чего тебе надо, демон? – спросил Кацура.
– Мне? Это же ты вломился ко мне домой без приглашения. И даже ноги не вытер об коврик, – тут голос стал укоризненным.
– Извини, – сказал Кацура, но тут спохватился, что инициатива разговора от него ускользает и добавил: – Покажи своё мерзкое обличье, чудовище!
– Что-то ты сильно дерзкий, – сказал голос. Но вокруг начали медленно разгораться шары призрачного огня, пока наконец в их бледном свете Кацура не смог разглядеть говорившего. Кацура почувствовал некоторое разочарование – демон оказался не рогатым и хвостатым чудовищем с козлиной мордой, а почти неотличимым от человека. Странными были только его легкомысленное фиолетовое кимоно, расшитое золотыми бабочками, и чёрная повязка на глазу. Теперь, когда Кацура видел, с кем имеет дело, его уверенность в себе вернулась.
– Я пришёл победить тебя! – сказал он.
– Серьёзно? – дёрнул бровью демон. – А сегодня утром я в вашей команде такого энтузиазма не наблюдал.
– Так ты был тут?! – переспросил Кацура.
Он так и знал! А ему не верили!
– Я уже об этом упоминал. Ты не очень-то наблюдателен, да?
"Занимательная демонология" настоятельно рекомендовала не поддаваться на провокации потусторонних существ, потому Кацура это не удостоил ответом.
– Ты использовал какую-то сильную магию, чтобы скрыть своё присутствие? – спросил он.
– Нет, просто не все могут меня видеть.
– Да? – заинтересовался Кацура. Он демона прекрасно видел, неужели это означало, что у него какие-то особенные способности? Третий глаз, шестое чувство?
– Меня видят только девственники, – ухмыльнулся демон.
Кацура вспыхнул.
– Что, я угадал? Я ведь шутил! Вот умора! – демон обидно засмеялся. – Если хочешь, я знаю парочку суккубов...
– Кончай разговоры и готовься к смерти, чудовище! – Кацура выхватил крест и пистолет. Заветы "Занимательной демонологии" о том, что поддаваться на провокации нельзя, были забыты. Сейчас у Кацуры на уме было только одно – святой водой демона парализовать, пригвоздить к полу распятием, а потом обвести мелом магический круг и прочитать заклинание изгнания.
Но всё сразу пошло не так. Кацура выстрелил в сторону демона из водяного пистолета, но демон резво увернулся. Тогда Кацура продолжил атаковать, шесть почти одновременных коротких выстрелов должны были перекрыть все направления для побега – но демон взмыл почти под потолок, куда струйки из водяного пистолета не дотягивались. Кацура нажимал курок ещё и ещё, но бесполезно. Наконец пистолет грустно хлюпнул и Кацура понял – вода в нём кончилась.
– Так в чём дело, ты же собирался меня убить? – демон спустился пониже и нахально улыбался. Кацура кинул в него теперь уже бесполезным пистолетом, но, конечно, не попал.
– Ну держись, – пригрозил Кацура, поудобнее перехватил распятие и бросился в лобовую атаку. Наверное, такого демон не ожидал, потому что не смог увернутся, и Кацура ткнул ему в лицо крестом.
– Ах ты гадёныш! – заорал от боли демон и пнул Кацуру в уязвимое место так, что тот аж согнулся от боли. Если бы Кацура мог сейчас вспомнить "Занимательную демонологию", то он бы процитировал, что никогда не следует вступать в ближний бой с демонами, если те не хорошо зафиксированы. Но у Кацуры сейчас были проблемы гораздо более насущные – демон схватил его за шею и впечатал в стену. Кацура смотрел в горящий красным огнём глаз демона, отстранённо наблюдал, как по его бледной щеке стекают струйки крови от раны, нанесённой крестом, и думал, что стыдно так бесславно заканчивать только что начатую карьеру экзорциста.
– Если хочешь позвать на помощь, не пытайся! – сказал демон и сдавил горло Кацуры посильнее.
Помощь? Нет, это было ниже достоинства Кацуры. Он сам решил бороться с демоном и не имел права втягивать никого в свои проблемы. Но одно, самое последнее оружие у него ещё было.
– Incendant et Me et Eum... – начал он заклинание.
– Гинтоки! – неожиданно заорал демон. – Он же нас всех убьёт!
– Не паникуй, Такасуги, – откуда-то из тени раздался знакомый голос и остальная часть заклинания застряла у Кацуры в горле. Откуда тут Гинтоки?!
– Ну, Зура, не расскажешь, что происходит? – Гинтоки показался из-за погрызенной крысами пыльной занавески.
– Не Зура, а Кацура! – хрипло сказал Кацура, когда демон наконец отпустил его горло. – И это ты расскажи, что происходит! Ты заодно с демоном? Ты хочешь меня убить?
Тут из глубины тёмного дома показался и Сакамото и рассмеялся.
– Однако и самомнение у тебя, новичок! – сказал он. – Никто не хочет тебя убить, если бы хотели – ты бы уже десять раз умер. У нас были бы большие проблемы, если бы новичок нашей команды погиб.
– Потому мы хотели, чтобы ты понял, что делать не надо. Вот так бывает с теми, кто геройствует в одиночку, – добавил Гинтоки. – Если бы на месте Такасуги был чужой демон, от тебя бы уже и мокрого места не осталось.
– Мокрого бы точно нет, он же хотел тут всё спалить, – недовольно сказал Такасуги, почёсывая уже затягивающуюся рану на щеке. – Гинтоки, ты уверен, что стоило ради него проводить показательное выступление? Не похоже, что он что-то понял.
– Он же не совсем идиот, – с сомнением сказал Гинтоки.
– Я всё понял, – сказал Кацура. – Кроме одного – он кто такой?
– Демон я, демон, – ухмыльнулся Такасуги.
– Но хороший демон! – засмеялся Сакамото.
– Хороший демон? – переспросил Кацура. Это в его картину мира не очень укладывалось.
– Тебе ещё многое предстоит узнать о жизни, Зура, – ответил Гинтоки.
И на этот раз Кацура его не поправил, он искал в памяти подходящую цитату из "Занимательной демонологии".
Название: Змеи
Автор: Joui, Inc.
Бета: Joui, Inc.
Размер: 1970
Пейринг/Персонажи: Шоё/Такасуги (односторонний)
Тема: тотал!АУ
Жанр: драма, немного психоделики
Рейтинг: R
Саммари: Такасуги ищет черты Шоё-сенсея в других
Лунный диск оплавился, как свечной огарок, – месяц шел на убыль. Грязные бурые подтеки на полу складывались в замысловатый узор, тело в дальнем углу комнаты не двигалось, лежало сломанной куклой. Молочные блики причудливо освещали лицо, выгодно подчеркивая его белизну и заостряя черты. Длинные, золотистые даже сейчас, волосы лежали тут же, отдельно, заботливо свернутые в две переплетенные окружности, как знак бесконечности или обручальные кольца. Шинске легко спрыгнул с подоконника и, стараясь не сходить с лунной дорожки, сделал несколько шагов. Тело предсказуемо дернулось.– Пожалуйста…
– Я же просил молчать, – разочарованно бросил Шинске и наклонился, заслонив собой луну.
***
Их было трое, тех, для кого не существовало ориентиров, кроме учителя Шоё. Потом стало четверо, но Сакамото прибился к ним слишком поздно и не успел полностью проникнуться речами учителя. До его появления в старшей школе Шинске отчаянно скучал. Новый историк покорил даже слегка заторможенного Гинтоки, впечатлил задрота-выскочку Зуру, а Шинске вознес его на пьедестал, предназначенный богам, идолам и первой любви. Он только раз вслушался в разговоры и захлебнулся пониманием, чужими истинами и осознанием важности своего предназначения. Будто сделал шаг в пропасть, и сердце упало в живот, а сам Шинске не рухнул на землю, а воспарил в самое чистое небо. Шоё-сенсей рассказывал о политике, комментировал экономические сводки, объяснял шаги правительства в отношении внешней политики, сплетая, будто затейливую паутину, цепь событий прошлых веков с настоящими временами. Он говорил об Императоре и мифическом герое Кинтаро, о черных кораблях Перри и освободительной армии Джои. Рефреном звучало слово «свобода», откликаясь внутри соленой терпкой волной. Им всем следовало выбрать правильные цели и стать ключевыми фигурами в новом витке японской истории. Сражаться за правду – что может быть прекраснее, погибнуть ради общего блага – разве существует что-то более героическое?
– Давайте подумаем, какими критериями обуславливается процветание страны, какие формы правления этому способствуют, почему решение командующего Каёкавы Хатиро не может считаться изменой?
Шоё-сенсей говорил, его глаза светились, еще ярче отблескивали очки, ловя солнечные лучи, заглядывающие в класс. Он расхаживал взад и вперед, скрипя старыми ботинками, волосы, тронутые скорбью и солнцем, змеились по плечам и теми же змеями-альбиносами вползали в сознание. Касались Шинске раздвоенными языками, нашептывали, спрашивали голосом учителя, что он, Шинске, думает о насаждении инородных культур, как оценивает влияние Родена на японское искусство, к чему ведет увеличение квот на иностранных работников.
***
Поезд несся по тоннелю, рассекая темноту горящим сотнями ватт глазом, и Шинске несся вместе с ним. Бесцветный усредненный клерк напротив, живая демонстрация успешного жизненного пути, ожесточенно тыкал в свой телефон толстыми пальцами с аккуратными ногтями.
Шинске вышел на станции Акихабара, любовь к этому району была из области бессознательного. Он не связывал ее с любовью к осенним мотивам – название было слишком привычным для того, чтобы воспринимать его смысл*. И все-таки в поисках жертвы чаще всего направлялся именно сюда: где еще можно было встретить подходящих его нуждам людей? Беспокойные, болезненно бледные вспышки мерещились Шинске повсюду – такими он видел достойные кандидатуры, не людьми, но вспышками золотистого сияния в толпе. Слишком ярко. Но и с этим он справлялся – выходя на охоту, Шинске всегда прикрывал повязкой левый глаз, тот, что со стороны сердца, чтобы свести волнение к минимуму. И люди шарахались в сторону от его взгляда, словно косяки пугливых рыб.
Хрупкая девушка с фальшивым восторгом на лице закончила оттирать желтушное пятно с рубашки, подмигнула Шинске с огромного экрана и сменилась серьезным лицом ведущего новостей. По низу экрана побежала новостная строчка, сообщавшая, что маньяк, питающий слабость к длинноволосым блондинам и расправляющийся с жертвами с особой жестокостью, все еще не пойман. Шинске насмешливо хмыкнул и щелкнул зажигалкой, а затем раздраженно отвернулся. Можно подумать, когда-то существовали нежные маньяки, чьи убийства могли бы послужить остальным примером. Слева полыхнула знакомая золотая вспышка, сладко заныло сердце, – в маленькую квартиру на окраине Токио наметился гость.
***
В учителе Шоё не было никакого надрыва и никакой трагедии – только светлая грусть и прохладная решимость, – зато в Шинске их было с лихвой, и это грозило однажды выродиться в настоящий греческий эпос, где правит слепой беспощадный фатум.
У первой женщины Шинске были ровно такие же волосы: светлые, змеистые, выцветающие отчаянием. «Тебе нравится?» – спрашивала она, глядя, с каким нездоровым удовольствием он сгребает их в кулак и трет о щеки, прикладывает к глазам, забирает в рот. Дура, безбожная идиотка, что она могла знать. Вторая и третья, равно как и все последующие, тоже не отличались умом, но волосы у всех были отменные. Шинске было не до любви, весь его разум, а за ним и остальное, принадлежали одной идее – быть достойным учителя Шоё.
Его забрали прямо из класса. За окном алела позолотой осень, швыряя под ноги листья с тонкими прожилками, заглядывая в тетради остывающими солнечными лучами, ударяя в лицо колким ветром расставания. За ним пришли двое официальных мужчин с въедливыми крысиными глазами, один ожидал у двери, нервно поглаживая кулак, второй – коротко шепнул на ухо учителю пару фраз.
– Посидите тихо, к вам кто-нибудь придет, – улыбнулся Шоё-сенсей. Вошедший крепко обхватил его запястье, и оба вышли. Солнце подслеповато обвело класс лучом, будто обшарило на предмет образовавшейся пустоты, и сгинуло.
Никто не пришел. Нет, конечно, спустя несколько минут появился кто-то из учителей, но никто больше не пришел, обещание оказалось ложным, никто не был в силах указать путь вместо Шоё-сенсея. Орнамент жизни Шинске вместо остова для воздвигающегося дворца стал походить на полотна кубистов – безнадежно расстроенный невозможный инструмент, механизм без мастера.
***
– Будешь молчать, – отрывисто бросил Шинске застывшему в углу очередным безвольным манекеном гостю. У него были потрясающие глаза, ртутного неестественного оттенка, холодного, как лезвие клинка. Шинске решил, что непременно вырежет их на память после. Шинске чувствовал себя художником, отрезая светлые локоны, складывая их у ног. Размазанные по просторам сознания мысли о правильности происходящего струились по венам, врезались в чужую плоть, вырисовывая на ней тайные знаки, что были известны только им с учителем.
Этот гость был особенным, нежданным, случайным. Впрочем, Шинске считал, что каждый, кто оказывался в этой комнате, заслуживал приглашения. Каждый, кто хоть чем-нибудь напоминал ему учителя, обязан был за это заплатить, все они должны были стать собственностью Шинске. После проведенных с гостями ночей становилось легче, и до новой луны его одиночество ничем не прерывалось. Шинске не забывал об осторожности, выбирал кандидатов очень тщательно и долго. Всех, кроме этого, сидящего здесь сегодня, второго за месяц. Если бы только не взбудоражившее Шинске смс, его бы здесь не было. Сегодняшний гость будто искал его сам, попал в поле зрения Шинске, стоило опустить на глаз повязку, заворожил необыкновенным мягким светом. Невозможно было не заметить, невозможно пройти мимо, никто не смел безнаказанно походить на учителя настолько дерзко.
– Ты молодец…
Рука Шинске дрогнула, на плече гостя заалела уродливая кривая вершина Фудзи, истекающая бурой лавой.
– Ты же это хочешь слышать, – искаженный болью голос послышался снова. – Что ты молодец и все делаешь верно. Что я горжусь тобой. Я горжусь тобой… Шинске.
Внутренний метроном Шинске, отсчитывающий удары со дня, когда за учителем закрылась дверь, замер. Шинске судорожно потянулся к собственному горлу, словно дело было в нем, словно это оно не давало ему вдохнуть. Шинске казалось, в трахее застряло что-то огромное, встало ребром, оплавленной луной, которую не сглотнуть и не вытолкнуть. Он мог только торопливо хватать ртом воздух и в смятении шарить вокруг глазами, совсем как многочисленные гости, из соков которых на полу запеклось в единый узор бурое макраме. Керамический нож выскользнул из пальцев и разлетелся тысячей осколков, один из них наверняка угодил Шинске прямо в сердце – там вдруг стало неоправданно холодно.
– Как… – полузадушено выплюнул Шинске и замолчал. Соткавшаяся из воспоминаний большеротая невероятная химера перекусила его горло вновь и оглушительно забила змеиным хвостом.
***
Жернова все еще крутились, запущенный маятник качался, и потому Шинске поступил единственно возможным образом – попытался сохранить направление. Учитель Шоё предупреждал, что нечто подобное может произойти. Шинске оказался не готов, так до последнего не хочется верить в неизбежную ночь, когда горизонт еще светел. Официальные ищейки приходили снова, разговаривали с каждым, старались выяснить, не вырастут ли щенки в волкодавов. От Шинске отстали почти сразу, зато очень заинтересовались Зурой, чье природное прямодушие было совсем некстати. Шоё-сенсей превратился в мираж, судно безумного капитана, застывшее на краю моря.
Шинске выбрал финансы, с отличием окончил университет по специальности, название которой, будто смола, вязло на зубах с первого же курса. Он чувствовал себя бесполезной шестеренкой, даже придурок Зура, ушедший в политику, успел сколотить себе партию со звучным названием «Рассветный легион», романтичный идиот, а Шинске трансмутировал в нечто иное, незнакомое и отчаянное. Какая пошлая, банальная история, как великое предназначение могло вылиться в такое? Даже забивший на все Гинтоки давно организовал собственное дело, а невменяемый Сакамото исколесил весь мир – в нем вдруг открылась предпринимательская жилка и необычайный талант к коммуникации. И только для Шинске тот осенний день замкнулся, словно кто-то поставил напротив зеркала, и теперь во всей вечности отражался только он.
О его смерти Шинске узнал с сильным опозданием и даже удивился собственному спокойствию. Оказалось, Шоё-сенсей давно превратился в идею, и его смерть ровным счетом ничего не меняла. Шинске снились охваченный пламенем сегунат, по-звериному орущий командующий Киёкава и рот учителя, из которого выходил пар, как в морозный день. За зубами мелькал раздвоенный змеиный язык, а незнакомый голос говорил о взмахе крыла бабочки, способном изменить ход любой истории.
Жизнь вязким киселем потекла дальше, до того утра, до пропевшей птичьей трелью смс, сухо сообщавшей о том, что эти волосы и этот рот, и эти руки, и эти глаза, и черт еще знает что все еще существуют в едином сосуде. Это означало, что может быть новый день, где гулкое эхо одиночества снова разрежет мелодия свободы.
Шинске проснулся смутно неудовлетворенным, с мыслью о новых свершениях, хотя прошлый гость покинул его только пару дней назад и новый не входил в планы еще с месяц из соображений осторожности. Мобильник звякнул и затих, Шинске очень вдумчиво и размеренно дышал, стараясь не терять самообладания, то и дело поглаживая засаленную школьную тетрадь – последний крючок, на дающий затеряться в глубинах себя. Бесконечно пустая квартира полнилась какими-то звуками, взвывала ошалевшими трубами, визжала несмазанными дверьми, цеплялась за Шинске порогами и ручками.
Садясь в поезд в сторону Акихабары, Шинске мрачно перебирал в голове возможные выходы, оценивал вероятности розыгрыша и даже собственного безумия. На этот случай он несколько раз проверил телефон, но смс с незнакомого номера никуда не исчезала. Напряжение достигло высшей точки, пробилось наружу, полоснув лицо серпом безумной улыбки, и Шинске мрачно констатировал свое поражение. Охота маячила впереди единственным источником душевной гармонии.
***
Змеиный хвост разросся до немыслимых размеров и разносил стены комнаты, так долго бывшей для Шинске святилищем. Понадобилось несколько минут, чтобы понять, что химера – только плод воображения, а грохот доносится от стонущей под напором входной двери. Шинске ринулся к гостю, наваливаясь всем телом, опрокидывая того на пол и вглядываясь в горящие холодным превосходством глаза.
– Говори, – голос неузнаваемо охрип. – Говори, это правда? Он жив? – единственно важная мысль облеклась в слова. – Скажи!
Гость молчал. Шинске тяжело скатился с него на пол и расхохотался булькающим ненормальным смехом. Химера под потолком обнажила желтые неровные клыки. Ворвавшаяся полиция застала его лежащим на созданной годами трудов пиктограмме отчаяния, Шинске смеялся и никак не мог остановиться. Свет брызнул лучами в глаза, запуская разноцветные круги.
Шинске представлялась девушка, оттирающая кровавые потоки с рубашки, сменяющаяся улыбающимся ведущим. По низу экрана бежала строчка, рассказывающая, как в результате удачной и рискованной операции монстр Акихабары был обезврежен. Он почти слышал пламенную патриотическую речь Зуры о том, как каждый сознательный гражданин обязан быть бдительным и оказывать всестороннюю помощь в избавлении общества от опасных элементов ради общего блага.
Шинске следовало догадаться сразу, он должен был насторожиться, когда легкая добыча сама пошла в руки, должен был не дать провести себя смс, не позволить эмоциям взять верх. Кажется, он оказался недостоин, не сдал какой-то важный экзамен, и поэтому учитель Шоё больше никогда не взглянет на него с теплом. Все было кончено.
Шинске совсем не сопротивлялся, когда суровый полицейский, насквозь пропитавшийся табаком, сначала двинул ему сапогом в живот, а затем резво поднял на ноги и защелкнул на запястьях наручники. Все это уже не имело значения. Перед тем, как его увели, Шинске видел свернувшиеся змеями золотистые локоны, устилающие пол, и скалящуюся у окна химеру. За окном догорал лунный диск, оплавившийся до размеров серпа, и невыносимо пахло осенью.
*Акихабара - яп. 秋葉原 – дословно «долина осенних листьев» - квартал в одном из районов Токио.
Название: Посиделки
Автор: Joui, Inc.
Персонажи: Джои
Тема: тотал!АУ
Рейтинг: G
@темы: АU, арт/коллаж, фик: авторский, Joui Wars - 2015, Джои
-
-
16.09.2015 в 11:34Чудесный арт
-
-
16.09.2015 в 16:06Атмосферный и красивый арт.
-
-
17.09.2015 в 02:09-
-
19.09.2015 в 13:32Да уж, Кацура такой Кацура
Название: Змеи
Воу,вот это психодел так психодел, одобряю люто-бешено!
Оказалось, Шоё-сенсей давно превратился в идею, и его смерть ровным счетом ничего не меняла.
Вот это вообще отлично!
Название: Посиделки
Они такие все ёкайские ёкаи! Сакамото-кицуне порадовал отдельно, благодарю!
-
-
21.09.2015 в 06:04Возможно когда-нибудь придёт время рассказать и эту историю.
Воу,вот это психодел так психодел, одобряю люто-бешено!
Психодел форева!
Они такие все ёкайские ёкаи!
Автор ёкайскую тему любит давно и прочно, поэтому не мог упустить такую идею. Приятно, что понравилось!
-
-
23.09.2015 в 19:57Прикольный фик, четвёрка Джои очень органична даже в этом амплуа. Немного обидно, что всё закончилось быстро, словно самое интересное и не показали - выглядит как завязка к большой макси-АУшке.
Змеи
Красиво написано, это видно по первым строкам, но жаль, совсем не моя cup of tea, не могу читать такой артхаус.
Посиделки
Какой арт прикольный, очень нравится. И лица у них, и эмоции такие яркие и живые) Хочется к ним, послушать, о чём там Сакамото рассказывает так увлечённо)
-
-
24.09.2015 в 01:12Немного обидно, что всё закончилось быстро, словно самое интересное и не показали - выглядит как завязка к большой макси-АУшке.
к сожалению, кончились идеи
и времяКрасиво написано, это видно по первым строкам, но жаль, совсем не моя cup of tea, не могу читать такой артхаус.
да, такой психодел заходит не всем, но спасибо, что попытались
Хочется к ним, послушать, о чём там Сакамото рассказывает так увлечённо)
Даа, хотелось бы узнать, о чём они там в лесу разговаривают... Спасибо!