 |  |
Название: Она
Автор: Naraku-Crow
Пейринг/Персонажи: фем!Оборо
Жанр: джен
Рейтинг: G
Название: Тайны
Автор: Naraku-Crow
Бета: Naraku-Crow
Размер: 1793 слова
Пейринг/Персонажи: Оборо/Уцуро
Рейтинг: PG-13
Жанр: драма
Примечание: преканон
Саммари: Это была его единственная личная тайна.
Плотный, густой дым поднимался над крышами домов, языки пламени расцвечивали клубы алым, бросали кроваво-красные отблески на землю и лица мертвых людей. Тяжелый запах гари щекотал ноздри, от него сохло во рту и першило в горле. Лезвие мягко вошло в тело, на руки хлынула горячая кровь. Глаза человека, только что полные решимости и злости, стали пустыми, в них, как в плоском зеркале, отразился огонь, пожиравший деревню.
Оборо сделал шаг назад, брезгливо махнул мечом, стряхивая кровь с руки, быстро вытер запястье рукавом. И огляделся в поисках новой жертвы — был приказ никого не оставлять в живых.
Люди метались между домами, крики боли и страха тонули в треске горящего дерева и ночной темноте. Оборо выхватил взглядом высокую светлую фигуру Уцуро. Он стоял неподвижно, не обнажая меча, а вокруг шла бойня. Нараку атаковали ночью, когда большинство людей спали, а воины клана не были готовы к нападению. Из горящего дома выскочил человек с охотничьим луком в руках. У его бедра висел полный колчан стрел, одна из них уже лежала на тетиве. Он быстрым уверенным движением вскинул лук. Кончик стрелы был нацелен в неподвижную, подсвеченную пламенем фигуру Уцуро: в своей светлой одежде он служил отличной мишенью.
Оборо снова обвел взглядом улицу — лучник умер в тот момент, когда направил оружие в сторону его господина. Для себя он нашел самурая, сражавшегося с бешеной яростью.
Это был достойный противник, и у его ног уже лежал один из Нараку. Смутное беспокойство заставило Оборо оглянуться еще раз — Уцуро все так же неподвижно и безучастно стоял посреди улицы. Лучник почти успел разжать пальцы, но выучка и игла Оборо оказались быстрее, и он рухнул на порог своего дома. Игла вошла ему точно между глаз. Стрела скатилась по ступеням и сломалась под ногой убегающей женщины.
Оборо коротко выдохнул. Он не успел ни подумать, ни испугаться: тело, ведомое чутьем, все сделало само. За то время, что Оборо учился у Уцуро, он так хорошо изучил каждое движение своего господина, каждый наклон головы, что не мог не понять: тот не собирался защищаться. Сейчас Уцуро в мыслях находился невозможно далеко от сражения. Оборо бросился к нему, озадаченный и растерянный. Возможно, произошло что-то, о чем он еще не знал.
Уцуро обернулся, и Оборо словно налетел на невидимую стену — взгляд был такой же пустой и страшный, как у человека, которого он только что убил.
— Уцуро? — непослушными губами спросил Оборо, предчувствуя непоправимое. Уцуро прикрыл на мгновение глаза, а когда открыл, то смотрел уже осознанно, пусть немного отстраненно. В глазах больше не было ни намека на ту страшную пустоту.
— Продолжай, — сказал он и, развернувшись, направился прочь из деревни. Невозможно. Уцуро оставляет их отряд без командира? Или… «Продолжай». Он оставил Оборо вместо себя?
Кто-то из бойцов Нараку тоже заметил, что командир уходит, повернулся к Оборо. А он смотрел вслед удаляющемуся Уцуро.
— Продолжаем, — крикнул Оборо. — Все по плану.
Нужно было закончить здесь все до восхода.
В обратный путь они отправились, когда солнце медленно выползало из-за горных вершин. Утренний туман, холодный и плотный, прятал их небольшой отряд. На одном из поворотов тропы, огибающей холм, Оборо оглянулся. Внизу в долине лежала разоренная деревня. Остовы домов еще дымились, сизый дым заволакивал недавно убранные поля.
— Быстрее, — скомандовал Оборо. Ему нужно было как можно быстрее увидеть Уцуро, убедиться, что все в порядке, узнать, что тот странный уход — всего лишь проверка для Оборо или кого-нибудь еще. Нараку беспрекословно выполняли распоряжения Оборо, единогласно признав его право командовать, и если у них тоже были вопросы, они держали их при себе.
Он нашел Уцуро в рабочем кабинете. Тот сидел, склонившись над свитком, и плавными, точными движениями выводил иероглифы. Кончики длинных волос почти касались поверхности стола. Когда Оборо был младше, ему нравилось смотреть, как господин работает с бумагами. Это были спокойные, безмятежные часы, наполненные шорохом листов и запахом туши. Когда Оборо перешагнул порог, Уцуро выпрямился. Уголки его губ были опущены, и Оборо на мгновение испугался, что тот не хочет его видеть.
— Ты ранен? — встревожено спросил Уцуро. Его голос был мягким, как обычно, когда обращался к Оборо, и он немного воспрял духом. Опустил голову, разглядывая себя. Он пришел сразу же, не переодевшись и не умывшись с дороги. Его одежда была в крови и копоти. Действительно можно было подумать, что он ранен, и ему нужна помощь.
— Прости, нет, я… — Оборо осекся. Не мог же он сказать, что напридумывал ночью странной ерунды и торопился проверить, все ли в порядке, все ли осталось по-прежнему. — Я хотел быстрее доложить.
Уцуро улыбнулся, тепло и немного снисходительно, отложил кисть, закрыл чернильницу.
— Есть то, что мне нужно знать? — поинтересовался он.
Это был вопрос с подвохом. Оборо не знал, какого ответа ждет Уцуро. Он приблизился к столу и опустился на колено, выиграв себе несколько секунд на обдумывание. Судя по всему, вчерашняя операция была для Уцуро неприятна. Оборо не знал, почему и чем она отличалась от предыдущих зачисток, но иного объяснения не находил. Вряд ли Уцуро хотел что-то слышать о ней. Оборо действительно мог все взять на себя.
— Нет. Ничего, — сказал Оборо. Он уже пожалел о своей несдержанности, но все же его сердце успокоилось, когда он увидел, что Уцуро в кабинете и занимается делами.
— Оборо. — Уцуро поднялся и подошел к нему, положил руку на голову. Скользнул пальцами по виску, убрал волосы с лица. Пальцы были горячими и сухими, а взгляд внимательным и все еще встревоженным, словно Уцуро знал что-то, недоступное пониманию Оборо. Хотя так оно и было – за Уцуро всегда стояли тайны. Даже та малая часть, в которую Оборо был посвящен, приводила в трепет. Уцуро коснулся ладонью его щеки, и Оборо едва удержался, чтобы не прильнуть к его руке — мимолетная, редкая ласка. Сердце забилось где-то в горле, по спине побежали мурашки. Он постарался ничем не выдать своего волнения.
— Оборо, — повторил Уцуро, — дай мне танто.
Это был странный приказ. Оборо немного замешкался, вытаскивая лезвие из ножен за спиной. Не поднимаясь, он протянул оружие. Уцуро сделал шаг к столу. Оборо смотрел в пол. На вымытые до белизны доски с темными щелями упала красная капля, потом еще одна и еще. Оборо тряхнуло, дыхание перехватило. Он поднял голову и увидел, как острое лезвие чертит на тонкой коже глубокую, кровавую полосу. Уцуро подвернул рукав до локтя, чтобы не испачкать одежду. Он опустил руку и повернул ладонь вверх, чтобы кровь собралась в ладони как в чаше.
— Зачем? — потрясенно выдохнул Оборо. — Со мной все в порядке.
Уцуро только загадочно улыбнулся в ответ, и это значило: не задавай вопросов. Оборо пытался понять, что происходит. Неожиданный уход Уцуро с поля боя, его страшный взгляд, тревога, с которой он смотрел на Оборо. И вот сейчас это. Отдельные части никак не становилось в единую картинку.
Рука Уцуро легла на затылок Оборо, и он, даже если бы ему в голову пришла мысль отстраниться, не смог бы этого сделать. Но он не собирался отказываться от дара своего господина. Кровь заполнила рот, полилась в горло. Оборо зажмурился до разноцветных пятен перед глазами, обхватил запястье Уцуро и ткнулся губами в его ладонь. Кровь пачкала подбородок, стекала на грудь. Оборо не хотел знать, как все может выглядеть со стороны. Это было одной из тех тайн, которые он должен был хранить больше жизни.
Уцуро перебирал волосы на его затылке. Он больше не удерживал Оборо, тот поднимался все выше, целуя и собирая губами обильно текущую кровь. У него не было другой возможности прикоснуться к Уцуро так, как ему хотелось — поцеловать длинные пальцы, коснуться тонкого и сильного запястья. Держать руку Уцуро в своей так долго, как захочется… Нет, ровно столько, сколько необходимо, если Оборо не хочет выдать свои чувства. Он разжал пальцы и поднес тыльную сторону ладони к губам и поднял глаза.
— Спасибо, — срывающимся шепотом сказал он. И тут внутри расцвел огненный цветок с лепестками-лезвиями. Оборо скрутило, бросило на пол, мир заволокло мутной красной пеленой. Кровь была везде: во рту, под веками, в пальцах, растекалась внутри. Он до хруста стиснул зубы, чтобы не застонать. Раньше он думал, что приходящая боль — это боль воскрешения, но, видимо, это его смертное тело так реагировало на бессмертную кровь.
Оборо чувствовал, как его подняли. Он оказался в теплых объятиях, и тихий голос шептал что-то успокаивающее. Он не помнил, что Уцуро говорил в такие моменты, он просто слушал голос. Потом горячие губы коснулись его губ. Оборо расцепил зубы, застонал коротко, потянулся за поцелуем. И ему ответили.
А может, это все только показалось, как бывало в горячке, когда он видел склонившегося над ним Уцуро. Тогда Оборо мог целовать его губы и лицо, точно зная, что бредит. Это была его единственная личная тайна.
Когда муть перед глазами рассеялась, оказалось, что голова Оборо лежит на коленях Уцуро. Светлое кимоно было перепачкано кровью и гарью с одежды Оборо. Он повернулся и встретился с Уцуро взглядом.
— Можешь спросить меня, если хочешь, — сказал тот. — Даже боюсь представить, куда заведут тебя твои догадки.
Оборо разрывался между необходимостью подняться и желанием еще немного полежать на коленях Уцуро, чтобы тот продолжал гладить его по волосам. Так много ласковых прикосновений за такое короткое время.
В носу защипало, из уголка глаза по виску скатилась капля.
— Ты меня отсылаешь? — спросил он.
— Нет, — покачал головой Уцуро. — Я тебя никуда не отсылаю. Нараку не справятся без тебя.
— Тогда… Ты хочешь сказать… — Оборо кое-как поднялся на ноги. Теперь он стоял над сидящим на полу Уцуро, но его все равно не покидало чувство, что это тот смотрит на него сверху вниз. — Что ты собираешься делать?
— Я ухожу, — пожал плечами Уцуро. Он сказал это так легко и просто, словно собрался выйти в магазин.
— Ты не можешь, — уверенно возразил Оборо. Уцуро говорил невероятную глупость. Как он может уйти из Нараку, которых сам и создал?
— Почему же? — искренне удивился Уцуро.
— Никто не может уйти из Нараку. Предателя будут искать и убьют, — напомнил Оборо.
— Верно, — Уцуро задумался и потер подбородок. — Не стоило включать этот пункт в правила.
Оборо с отчаянием смотрел на него.
— Почему? Что случилось?
— Мне надоело, — резко ответил Уцуро, и Оборо непроизвольно сделал шаг назад, столько силы и злости было в голосе.
— Тебе надоело?
— Я больше не хочу убивать, пора заняться чем-то еще. Знаешь, психологи пишут про эмоциональное выгорание и профессиональную деформацию, если долго занимаешься одним и тем же.
Оборо помотал головой, отказываясь верить. Уцуро поднялся и положил руку ему на плечо.
— Не сейчас, мне нужно закончить кое-какие дела, — сказал он.
— И ты только что закончил одно со мной? — спросил потрясенный и раздавленный новостью Оборо.
Уцуро ничего не ответил.
— Ты и правда думаешь, что Небеса позволят тебе делать, что захочешь? — попробовал Оборо последний аргумент.
— Посмотрим, — беззаботно пожал плечами Уцуро.
— Думаешь, я не доложу, чтобы остановить тебя? — спросил Оборо, отступая к двери.
— Не доложишь, — покачал головой Уцуро. Он знал Оборо как никто другой. — Ты служишь мне, а не им.
На его губах играла улыбка, но взгляд был жестким и острым. У Оборо появилось чувство, что ему вскрывают грудную клетку. Уцуро словно хотел удостовериться — сердце Оборо навсегда принадлежит ему.
— Да, господин, — склонился в поклоне Оборо, подтверждая его слова и пряча слезы. — Я помню свою клятву. Я всегда буду на твоей стороне.
@темы: Нараку, арт/коллаж, фик: авторский, Joui Wars - 2015